Поделиться
Наслушавшись и насмотревшись их, приходишь к оптимистическому выводу, что патриотизм - это не столько "последнее прибежище негодяя", сколько род сексуальной ориентации, если принять во внимание его чисто российскую пассионарность.
Победа по очкам
Пуще прочего в последнее время на ток-шоу усыновляют детдомовских детей. Сначала обсуждением этой проблемы занялись в "Принципе домино", потом - в "Пяти вечерах", далее - в "К барьеру" и, наконец, - в "Основном инстинкте". И во всех передачах патриотический пыл служил важным подспорьем в разрешении тяжелой проблемы.
Все шоу так или иначе зацикливались на дилемме: отдавать или не отдавать детей в семьи иностранных граждан.
Патриоты: "Мы лишаем их Родины, не спросив у них на то разрешения!"
Космополиты: "Но кому плохо от того, что детдомовский ребенок обретет личную маму и личного папу?"
Патриоты: "Смотреть надо по-государственному!"
Космополиты: "А может, просто по-человечески?"
Патриоты: "Они попадают в другую языковую среду".
Космополиты: "Но это хотя бы среда нормальная в бытовом отношении".
Патриоты: "Вы не думаете о русском национальном генофонде, о суверенитете нашей страны". И т.д.
При советской власти одним из смертных идеологических грехов считалось чувство "абстрактного гуманизма". Для позабывших, что это за "зверь", поясню: это когда человека жалко независимо от его социального и национального происхождения, от того, наш он или не наш.
Последний довод "наших" состоял в том, что там, за границей, русских детей убивают. На ток-шоу "К барьеру" была обнародована цифра потерь - шестеро.
Контрдовод: у нас потерь не-мерено. Там они посчитаны, и виновные понесли наказание.
Кроме того, там, в странах победившего абстрактного гуманизма, есть живые очереди взрослых на усыновление малышей, а у нас, в стране пафосного патриотизма, все наоборот - бесконечные очереди детей за домашним уютом и родительской лаской. Потому с особым интересом на программе "К барьеру" воспринимались не столько полемика между государственницей Екатериной Лаховой и космополитичной представительницей американского агентства по усыновлению российских сирот, сколько сам ход интерактивного голосования.
Сначала лидерство захватила вторая дама, потом - первая. В какой-то момент показалось, что патриотизм гражданки Лаховой побеждает за явным преимуществом. Но в конечном итоге голоса подравнялись, и нормальная человечность все-таки вырвалась вперед. В этот момент и во мне шевельнулось что-то вроде гордости за аудиторию НТВ, сумевшую не поддаться искушению ксенофобией.
Растаяло оно в тот момент, когда студийная публика передачи "Линия жизни" (канал "Культура") горячо аплодировала живописцу Илье Глазунову, признавшемуся в ненависти к слову "демократия". Не за то ли, что оно иностранное?..
Новости от патриотов
Живописец услышал по телевизору выражение: "Новости от... такого-то..." и пришел в негодование, поскольку оно - калька с английского, что есть "колониальное искажение русского языка и издевательство над ним". Затем он обратился к истории России, разговор о которой шел на таком уровне: Рюрики не были шведами, а немецкого ученого Шлеттера поколотил глубоко русский человек Михайло Ломоносов. Не за то ли, что он немец? Надо полагать, что чувство всякого великоросса ввиду этой драки преисполнилось гордостью за отечественную науку?..
Чувство великоросса Ильи Глазунова особенно с энтузиазмом откликнулось на афоризм, услышанный им от Александра II: "У России в мире два союзника - армия и флот". Отсюда следует, что наша страна издавна и навсегда пребывает на осадном положении. Отсюда понятно, чем питается любовь Глазунова к Отчизне.
Во всяком случае не тем, чем питалась странная любовь другого и по-другому глубоко русского человека, Лермонтова, к ней же. Поэт, насколько помнится, говорил о других приоритетах по части поводов для национальной гордости. Не шевелили его отрадного мечтанья ни слава, купленная кровью, ни темной старины заветные преданья. "Шевелило" другое: "дымок спаленной жнивы", "в степи кочующий обоз" и т.д.
Ну а сегодня патриотизм на крови по-старому в цене.
Об этом можно судить по ожесточенности дискуссии, разразившейся в последнем выпуске ток-шоу "Культурная революция", где режиссер, актер и член Мосгордумы Евгений Герасимов поставил, как заведено в этой передаче, вопрос без вопросительного знака: "Штрафбат" искажает историческую правду о войне".
Мне довелось стать участником программы, и потому свидетельствую, что градус полемики был необычайно высоким. Один военный историк накричал на другого военного историка. Экономист Делягин подверг резкой критике эстетические недостатки обсуждавшейся картины. Это все было в кадре, за кадром осталось то, как драматург Эдуард Володарский сорвался с места и угрожающе двинулся в сторону своего оппонента, но опытный ведущий Михаил Швыдкой встал на его пути и рукопашную полемику все-таки удалось предотвратить.
Что же в осадке спора? Не претензии историков по части того, что было и чего не могло быть никогда. В осаде обида на художественную убедительность сериала. Иными словами, обида на историческую правду, которая пришла в противоречие со славой, купленной кровью, и еще, по выражению Виктора Астафьева, "мясом" миллионов людей. На протяжении десятилетий славу эту одевали в гранит киномифов, которые и теперь стеной стоят, ограждая реальную войну от войны условной. "Штрафбат" ее пробил. Оттого на поверхность общественных дискуссий о фильме выплескиваются вместе с чувствами благодарности авторам чувства раздражения к ним.
Ну а кто-то при этом не упускает случая набирать политические очки. Сталин, в свое время с такой безоглядностью бросавший под пули и под гусеницы танков миллионы, надеялся, что Победа все ему спишет. Она ему ничего не списала, но он ее приписал себе. Да так, что теперь без слез и боли их не оторвать друг от друга. Удачная на эту тему получилась "Пестрая лента" Сергея Урсуляка про вождей в кино. Там мелькнул незабываемый кадр из "Падения Берлина": героиня, приблизившись к Сталину, от избытка нахлынувших патриотических чувств, попросила разрешения его поцеловать. Он не возражал. Она его поцеловала в предплечье, куда привинчиваются ордена. Поди сорви этот орден.
Тем временем закончил круг своего бытования на телеэкране один сериал - "Московская сага" про детей Серебряного Бора, а ему на смену поспешил другой - "Дети Арбата", примерно про тех же героев и про то же время, и опять же про историю. Будет теперь, что с чем сравнивать. Драматургию, режиссуру, актеров. Но захочется ли нам спорить на предмет: искажают или не искажают правду истории эти сериалы?