Поделиться
- Алексей Иванович, вы придумали редкий на сегодняшний день образ положительного милиционера лейтенанта Кравцова. В жизни как к милиции относитесь?
- Я стараюсь смотреть на все многогранно. Дело в том, что, условно говоря, из 100 милиционеров не все работяги, но среди них находится один такой сверкающий идеалист. Мне, когда я писал "Участок", захотелось изобразить именно этого идеалиста. Он милиционер нетипичный, причем настолько, что из города его поперли. В милиции работают реалисты, идеалисту в милиции трудно.
А что такое реализм в бытовом понимании? Это трезвая оценка что чего стоит. Милиционеры реалисты, они понимают эту жизнь, причем часто видят ее с изнанки. И конечно, на характер людей это производит действие. Поэтому отношусь я к милиции многогранно. Считаю, что наша милиция настолько же плоха, груба, коррумпирована, бесцеремонна, хамовата, насколько грубо и хамовато наше общество. Милиция, как и наше общество, пока находится в деморализованном состоянии. К чему привела круговая порука беззакония? Посадить можно любого. Есть довольно гнусный прокурорский афоризм: "Если вы на свободе, то это не ваша заслуга, а наша недоработка". Думаете, фольклор? Я табличку с этой надписью видел в кабинете прокурора, куда, к счастью, попал ходатаем. Итак, сажать можно всех. Но всех-то нельзя посадить, поэтому государство с помощью милиции сажает произвольно. Есть явные преступления, украл - попался, но во многих других случаях берут произвольно. А произвольно от слова произвол. Какова наша милиция? Милиция у нас произвольная. И произвольные ее упражнения, в отличие от гимнастических или фигуристских, отнюдь не симпатичны.
- А мне кажется, что причина еще в том, что в милиционеры сейчас берут всех подряд.
- Конечно. Понимаете, в чем дело: государство достойно содержать милицию пока не в состоянии. Поэтому милиция во многом превратилась в натуральное хозяйство, то есть хозяйство, обеспечивающее само себя. Люди туда идут не с благородными целями и не на зарплату. Никакой дурак на зарплату в четыре-пять тысяч рублей не пойдет. Так что это тоже одна из причин. А главной причиной я считаю все-таки деморализацию общества. Если учителями еще можно представить людей, работающих по призванию, то в милиции людей, работающих по призванию, е-ди-ни-цы. Я даже могу объяснить, почему, несмотря на это, многие считают, что на милицию можно положиться. Потому что это желание на кого-то положиться. Когда нас встречают на темной улице три человека, мы зовем не маму и не папу, мы кричим привычное нам "милиция". Потому что все-таки если милиционер окажется рядом, если он будет вооружен, да не один, то, пожалуй, даже и придет на помощь.
- Скажите, а встречался ли вам когда-нибудь в реальной жизни вежливый, обходительный милиционер?
- Самым обходительным человеком в погонах был старший лейтенант, сотрудник КГБ. О, боже мой, мы с ним говорили о литературе, это был человек продвинутый, замечательный. Он искал любезнейшим образом, где у меня есть "мягкое место", чтобы наконец уцепить.
- Какое впечатление на вас производят люди в милицейской форме?
- Плохое. Эстетически плохое. Во-первых, они пузатые, коренастые или, наоборот, худорослые. Вообще-то, по-хорошему в милицию не надо брать, если рост меньше метра восьмидесяти. А я смотрю на этих ребятишек, которых берут в батальоны милиции, - ну боже мой, они же дохлые, как воробьи. Трудно представить, чтобы кто-то из них хотя бы три раза подтянулся на перекладине. А я, к сожалению, слегка эстет. Это люди в форме, а форма обязывает человека быть подтянутым, аккуратным и т.д.
По одному человеку в форме судят о других. И знаете, я бы обязательным порядком ввел хотя бы несколько часов в неделю (только не смейтесь!) уроки русского разговорного языка и кое-что о хороших манерах. Мы, конечно, тут тоже деморализованы. Я недавно смотрел фильм "Подводная братва". Замечательно перевели. Вот мы говорим на том языке, на котором эта подводная братва калякает. Ну нельзя, чтобы менты говорили на блатной фене, на каком-то мусорном языке. Нельзя, чтобы менты матюгались на всю улицу. Если в американском фильме ребенок скажет "хочу стать полицейским", я уверен, американская публика не умрет со смеху в кинозале. А у нас людям просто станет плохо, если какой-нибудь ребеночек в нашем кино заявит: "папа, я хочу стать милиционером".
- В Москве собираются поставить памятник идеальному милиционеру - Дяде Степе. Как бы нам вернуть его в жизнь?
- Сами понимаете, что дядя Степа был только в стихах. Сначала надо себя вернуть в нормальное состояние, тогда из нас и получится "дядя Степа". Даже я бы сказал не вернемся, а повернемся, преобразуемся. Вырастим в себе. Дядя Степа большой. Он герой. Его надо в себе вырастить. В себе, в нас. Насильно нам его возвращать не надо. Станем нормальным обществом - сам вернется.