Поделиться
Тамара ждала от меня понимания, поддержки. А я в тот момент подумала о человеке, одиноко сидящем в вагоне метро. Их тысячи - таких людей в Москве, что они чувствуют и думают, чего боятся и сторонятся? Как живут в Москве чеченцы?
Двадцатилетняя чеченка Зара в Москве уже четыре года. Она переехала сюда сразу после школы, поступила в Современный гуманитарный институт на отделение психологии. Первое время жила у знакомых, потом, когда перебрались мама с младшими братом и сестрой, им в складчину удалось снять квартиру. Я спрашиваю Зару, почему она решила уехать. "Там была война. Я хотела жить в мире, чтобы у нас у всех было нормальное будущее, - объясняет девушка.- Конечно, с работой были большие проблемы. Мне много раз отказывали из-за моей национальности. Поэтому работу я искала только через знакомых, по-другому - никак. Позже, когда мама привезла моих брата и сестру, школьников младших классов, нам с большим трудом удалось устроить их в школу. Во-первых, опять же, из-за национальности, а во-вторых, из-за религии. Нам отказали в пяти школах, а в шестую все-таки приняли".
Зара рассказывает, что в жизни она часто старается скрыть свою национальность: "Есть люди, с которыми я общаюсь годами и они так и не знают, что я чеченка. Просто бывали случаи, когда знакомые внезапно переставали здороваться. Мне становилось очень обидно. Теперь никто не знает, кто я". Тем не менее Зара утверждает, что взрослое поколение придает больше значения вопросу национальности. Молодые люди почти не обращают внимания на национальность.
Сейчас после нескольких лет, прожитых в Москве, Зара выглядит как обычная девчонка. Высокая, стройная, носит джинсы и удобные кроссовки, на голове бейсболка. "Тебя часто останавливают милиционеры?" - спрашиваю я ее. "Нет, мне везет. Я стараюсь выглядеть, как все, стараюсь одеваться, как москвичи. Я вообще очень люблю Москву, я ведь здесь родилась". Родители Зары когда-то заканчивали ГИТИС, здесь и появилась дочь, а потом семья вернулась в Грозный. Сейчас, после серии терактов, Зара, как и все ее "кавказские" знакомые, старается поменьше выходить из дома: только на работу и обратно. "Я тоже боюсь ездить в метро и на автобусах, как и все. И сестре с братом сказала, чтобы были осторожнее. Мое сердце просто разрывалось, когда я смотрела эти кадры из Беслана. Ведь я ничем не могу помочь этим людям, и это страшно. А потом становится страшно за себя. За брата с сестрой, за маму. Я почти не могу спать, я в ужасе от того, что происходит в нашей стране, в мире. Мама ругает меня за эту депрессию, а я ничего не могу с собой поделать. Я помню: несколько лет назад, когда я смотрела очередной мрачный выпуск новостей, я, наивная, спросила: "Неужели нельзя жить мирно?" Люди, сидевшие рядом со мной, очень странно на меня посмотрели, а один человек сказал: "Отдел фантазии, второй этаж".
Зара говорит: "Знаешь, я чувствую себя, как дерево без корней. Я как будто вверх поднимаюсь, расту, а основания у меня нет. Словно нет почвы под ногами. Я -человек без дома. Там ничего не осталось и здесь. Как будто во всем огромном мире нет мне места. Здесь, в Москве, все совсем не так, не как дома, в Чечне. Там у нас совсем другая жизнь была, без суеты, без спешки, неторопливая. Здесь я раньше ходила к соседям просто так: давала фрукты, дарила какие-то розочки, а они не понимали, смотрели как на сумасшедшую. Ну я и перестала".
Малике 24 года. Живет в Москве последние 9 лет. Окончила Социальную академию, экономический факультет. В столицу приехала целенаправленно - поступить в вуз и получить образование. В Грозном окончила 11 классов с серебряной медалью, но последние годы дела с учебой обстояли плохо: была война, ребята подолгу не учились, их отправляли то в сельскую школу, то обратно в город. У Малики красивые длинные волосы, среди которых уже виднеются седые пряди. Она считает, что отношение людей к национальности зависит прежде всего от воспитания и интеллектуального уровня: "Умные люди не замечают, не придают значения национальности, а остальных можно только пожалеть". Конечно, она часто сталкивалась с негативом по отношению к себе: "Пока тебя не узнают поближе, лучше не говорить, что ты чеченка".
Первое время, когда Малика только приехала и еще чувствовала себя в Москве неуверенно, ее часто просили предъявить документы. Сегодня милиция редко проявляет к ней интерес. Но стоит ей надеть платок или появиться на улице в компании с чеченцем, они сразу же становятся объектами "повышенного внимания органов".
Малика говорит, что она в ужасе от случившегося в Беслане и боится появляться на улице: "Кажется, что вокруг все смотрят с ненавистью, что все знают, что ты чеченка, а значит, потенциальная террористка. С этим очень тяжело жить, я нахожусь в постоянном страхе, что со мной или моими близкими что-то случится". Она очень боится агрессии со стороны людей, боится стать жертвой мести или ненависти к ее народу. "У меня есть один принцип. Я в своей жизни ни за кого, кроме себя, не отвечаю. Я не понимаю, почему я должна отвечать за свору убийц, которые оказались одной национальности со мной? Мы, чеченцы, больше всех молим Бога, чтобы ничего не произошло, чтобы не было больше крови и невинных жертв".
Радима, студентка, 21 год, продолжает: "Я не виню людей, ими движет страх. Раньше я ходила с опущенной головой, боялась поднять глаза. Но я живу в этом городе, в этой стране, я гражданин России! Я также презираю, ненавижу террористов, чего мне стыдиться? Я сама жертва. Но я жертва и враг в одном лице. После трагедии в Беслане у нас в институте лекция началась с минуты молчания в память о погибших. Я единственная стояла со слезами на глазах. Но я не хотела, чтобы кто-то увидел мою боль. Никто бы не поверил, что я принимаю это так близко к сердцу".
Ни для кого не секрет, что после каждого теракта в стране усиливаются антикавказские настроения. Некоторые политические деятели в борьбе за внимание народа только подливают масла в этот огонь. Неудивительно, что радикальная идея выселения всех "черных" из Москвы столь популярна в маргинальных слоях молодежи и пенсионеров.
В последнее время много говорится о политике "двойных стандартов" некоторых стран по отношению к террористам. Давайте избегать ее и по отношению к собственным гражданам.