Поделиться
Нет никаких сомнений, что решение об отмене прямых губернаторских выборов, об отмене выборов в Думу по мажоритарным округам является не тактическим, а стратегическим, то есть исходит не только из прагматических расчетов, но и из определенной идеологии.
Собственно, это прямо заявил сам Путин, когда сказал, что наша политическая система не соответствует уровню развития нашего общества.
Да, писаные законы демократии не работают в нашем реальном обществе. Свободные демократические выборы губернаторов и депутатов повсеместно свелись к очевидному фарсу, да такому, что народ устал и смеяться и плеваться, одни только политтехнологи без устали "осваивают средства". "Все разумное действительно". Лжевыборы были абсолютно неразумны - и Путин наконец сделал их недействительными, при поддержке молчаливого большинства населения.
Таковы несомненные факты.
Дальше начинается их интерпретация.
Интерпретаций две. Первая. Перед нами - банальная незрелость демократии, "здоровые болезни" роста. Вывод - нельзя выплескивать ребенка с грязной водой, надо продолжать тянуть Россию, пусть за уши, но к идеалу западной демократии, ибо другой в мире нет. Вторая. Это - не отдельные сбои, а СИСТЕМНАЯ ЗАКОНОМЕРНОСТЬ. Никаким воспитанием генетику не изменишь. Невосприимчивость к представительной демократии "в западном варианте" - наш "особый путь", господа! Вывод - хватит подгонять "недоразвитую" страну под "абсолютные нормативы демократии". Сами эти нормативы жизнь подгоняет под реальные законы российской истории, психологии, социологии. И хватит врать, пора узаконить этот отход от "норм" и создавать свои нормы, адекватные нашему обществу.
После того как отменили выборы губернаторов и депутатов-одномандатников, придется неизбежно идти дальше. Если губернатор избран непрямым голосованием, как он сможет терпеть, чтобы мэров городов избирали прямым голосованием. Поэтому новая система формирования органов исполнительной власти с неотвратимостью будет выстроена по всей "властной вертикали", сверху донизу. Может сохраниться лишь институт прямых выборов президента России.
Таким образом, речь идет не о частичной, а о целостной, системной трансформации. Сам институт всеобщих-прямых-равных-тайных выборов, этот фундамент западной демократии, перестраивается. Ему на смену должна будет прийти новая система, закрепленная непрямым, невсеобщим и цензовым голосованием. Ведь когда депутаты Законодательного собрания голосуют "за" или "против" предложенной кандидатуры губернатора, это выборы не только не всеобщие и не прямые, но еще и цензовые. Депутаты отличаются от "простого электората" тем, что они, как правило, люди: а) богатые, б) образованные, в) оседлые, г) среднего возраста. Вот эти цензы - материальный, образовательный, оседлости и возрастной - и составят основу "новой старой" системы голосования в России.
Система эта уже была в конце ХIX - начале ХХ века и при выборах местного самоуправления (земства), и при выборах Госдумы. Можно опять же спорить о ее эффективности. Тем не менее отрицать не приходится - система эта для России историческая и, по-видимому, более органическая, чем выборы прямые. Ведь прямые-всеобщие-равные выборы переживали свои звездные часы в дни распада страны (Учредительное собрание в 1918-м, Верховный Совет РСФСР в 1990-1993-м). 1990-1993-й мы все помним: эйфория действительно свободных выборов вышвырнула наверх "демшизу", а потом почти все они вернулись в маргиналы, а кое-кто научился воровать и стал "новым государственником". По мере становления нового государства решающие позиции в нем заняла вечно живая номенклатура - "крепко ворующие хозяйственники" и новые русские. И параллельно с этим система выборов и представительной демократии с 1993 года (первая Дума) переживает перманентный, все углубляющийся кризис - интерес к выборам идет вниз, прямая продажность - вверх.
Опять же можно списать это на "обстоятельства". Тут и "заговоры" чиновников и чекистов, и хамское рвачество политтехнологов и журналистов, и циничная тупость электората, и нарциссизм "демократических вождей", и самодурство скороспелых "олигархов". Но ведь и в других странах живут не ангелы, а все-таки там народ верит, что "демократия - самый худший вид правления, не считая всех остальных". В России же население, кажется, сильно сомневается в оптимистической концовке этой формулы: а кто же, в конце концов, судья в вопросах ДЕМОКРАТИИ, если не большинство населения?
"Русский человек специально не создан для свободы", с гордостью говорил великий патриот К. Леонтьев. Это ложь - в США и Европе русские эмигранты прекрасно вписываются в демократическую систему. Дело не в отдельных людях, а в социальной системе. Про выборы в России можно сказать словами Искандера: "Интересное начинание. Но не для нашего климата!" Похоже, так считает и народ - молчаливое большинство, пусть без большого энтузиазма, но поддержало последнее решение, а на митинг протеста к Генпрокуратуре 16 сентября пришло аж целых 30 человек, включая Новодворскую. Вот и все...
Что же такого есть "в нашем климате"? Сырьевая экономика с ее неизбежной пропастью между нефтяными феодалами и нищим народом и очень слабой прослойкой среднего класса? Тысячелетняя история "страны рабов, страны господ"? Талантливый, обломовский и лихой народ? Громадные необжитые территории, которые и покорять, и удерживать, и осваивать можно не по согласию гражданского общества, а только "волей роковой" Государства? А все вместе составляет политико-культурно-географический климат России, где есть лишь два состояния: лед власти - или жижа безвластия?
Кто знает... Во всяком случае, как мне кажется, президент чувствует страну лучше, чем его оппоненты - большинство народа интуитивно хочет, чтобы Россию "подморозили". Так людям спокойнее.
Другое дело - реальный практический эффект этих решений. Ведь главная беда госмашины - не уродство "лжевыборов", а ржа коррупции, разъедающая вертикаль власти изнутри. Разъест коррупция и новую систему, как разъела систему "выборов". "Коррупция - против террора" не работает.
Но сегодня на наших глазах решается не только практический, но и "историософский" вопрос о том, насколько органична для России представительская демократия. И ответ на этот вопрос даст, увы, только эксперимент - очередной эксперимент в русской истории...