Поделиться
Вчера продолжился скандал вокруг "Первого исламского конгресса в Европе", который должен состояться 1-3 октября в Берлине. Власти немецкой столицы приняли решение о депортации в Бейрут одного из главных организаторов Фади Мади. Имеющий разрешение на временное пребывание в ФРГ, он был задержан по прибытии в аэропорту, допрошен и отправлен назад. Представитель берлинского сената по внутренним делам Эрхард Кертинг сказал: "Тот из иностранцев, кто не соблюдает законы нашего государства и, находясь в ФРГ, заявляет о поддержке террористических актов, теряет право на пребывание в Германии". Высылка произведена с согласия генеральной прокуратуры, которая вела в отношении ливанца расследование по подозрению в поддержке террористического объединения.
Три дня назад Центр имени Симона Визенталя официально обратился к немецким властям с вопросом о законности конгресса, официальной целью которого, как следует из обнародованной в Интернете программы, является сопротивление американскому, сионистскому террору, а также оккупации Израилем Палестины и американцами Ирака. На конгресс планировали прибыть более 400 делегатов со всего мира.
Теперь конгресс, вероятнее всего, не состоится. МИД ФРГ разослал во все свои зарубежные представительства указание ни под каким видом не выдавать визы его участникам.
Организаторы действовали в рамках немецких законов, либерализм которых в религиозных вопросах, наверное, не имеет себе равных в мире. Для примера могу сказать, что до событий 11 сентября органам безопасности было категорически запрещено работать внутри религиозных исламских организаций и объединений, надежно защищенных законом о неприкосновенности религиозной свободы. Эта неприкосновенность и привела к тому, что теракты в США были почти полностью спланированы и подготовлены на базе исламских кружков в Гамбурге, а за штурвалами самолетов сидели студенты ВУЗов этого ганзейского города.
На этот раз организаторы исламистского конгресса, похоже, тоже пунктуально выполнили все пункты и буквы немецкого закона. Да так, что у немцев просто не было формального повода отказать им. И только когда поднялся скандал, угрожавший серьезными политическими последствиями, Берлин решился на применение жестких мер.