09.09.2004 05:59
    Поделиться

    Даниил Дондурей: телевидение - средство террора

    Телевидение это не только информация о терроре, телевидение - это механизм террора, считает Даниил Дондурей

    - Я много раз высказывал одну очень важную для меня мысль о том, что телевидение - это не только информация о терроре. Может быть, я не прав, но я так думаю и не изменил своей точки зрения: телевидение - это своего рода механизм террора, один из важнейших его элементов. Без телевидения терроризм не имеет смысла. Задача террористов не только убить 600 или 1000 человек. Они рассчитывают на ужасающую картинку в прямом эфире, это входит в план теракта.

    - Они хотят поразить...

    - Всю страну, весь мир. Это невозможно сделать через другие СМИ: никакие газеты, радио, не говоря уж о журналах, этого не сделают. Только глобальное современное телевидение.

    Телевизор смотрят около 4 миллиардов человек в сутки. И вот 3 дня террористы - "первый номер" всех новостей - в Америке, в Европе. Важнее, чем съезд республиканской партии в США.

    - Вы что, предлагаете информационную блокаду?

    - Да нет, конечно, ни в коем случае. Я только говорю о том, что телевидение много больше, чем информация. Телевидение - это реальность. Люди вне медиа уже не узнают социальную жизнь. А иногда даже личную. Они часто острее переживают по поводу сюжетов телесериала, чем об обстоятельствах жизни соседки или родственницы. Телевидение сегодня - это сама жизнь.

    - Это требует особой ответственности?

    - Это требует, во-первых, ясного представления о функциях ТВ в ситуации террора. Террористы задумывали и планировали через телевидение поразить нацию. Передать много разных эмоций, протранслировать шок и страх, чтобы захватить этим всю страну. И стать в эти часы и дни тотальными звездами мировой сцены.

    Их адская "программа" сделана исключительно для телевидения. Это чрезвычайная постановка реальности. И телевизионщики - участники этой постановки. Там, конечно, были свои чудовищные продюсеры и исполнители, но и телевизионщики в ней тоже косвенным образом участвовали.

    - И постановка удалась?

    - Да, она им удалась.

    - Почему? На этот раз их не показывали, никто не видел их лиц, не слышал требований.

    Чем больше мы рассказываем о злодеяниях террористов, тем больше мы им помогаем.

    - Высшие администраторы, занимающиеся медиа, общественным мнением, ценностным сознанием, психологией и идеологией нации, отвечающие за "взгляд на реальность", не так давно подписали cвоеобразную конвенцию о том, как освещать теракты в прямом эфире. Непонятно, правда, почему обсуждалась она в основном журналистами. Телевидение - важный институт гражданского общества, оно не принадлежит только журналистам. Эфир вообще не должен никому принадлежать - ни журналистам, ни собственникам, ни государству, только гражданскому обществу. Это величайшее общественное благо. В следующих веках, может быть, первое.

    Люди сегодня не могут не смотреть телевизор. По данным исследователей, почти в 60 процентах семей телевизор включают, входя в квартиру, как тепло, свет и воду, даже если не смотрят его.

    - Телевизор превращается в фон...

    - Это даже не фон, это очаг. Свет. Способ современной жизни. То, без чего человек не может существовать. Если есть телевизор, ты жив и страна жива. Телевидение - мировой энергетический поток, величайшее орудие.

    - И как мы им пользуемся?

    - Журналисты (хотя в этом должно было принимать участие все общество) договорились не давать интервью с террористами в прямом эфире, не брать интервью у жертв и их родственников во время теракта, не показывать передвижение войск - и все это на этот раз, в общем, выполнили.

    - Это было сознательное сдерживание себя, или журналистов не очень-то подпускали к эпицентру событий?

    - Трудно сказать. Но даже если власть дала соответствующие указания - пусть. Но боевики хотели протранслировать всей стране состояние боли, страха, шока. Это самое страшное. И они этого добились, несмотря на добровольное или насильственное соблюдение правил принятой конвенции.

    Я думаю, что в ближайшее время появятся социологические исследования, которые покажут это. Два года назад, в октябре, после "Норд-Оста", они показали, что 67 процентов населения испытали в результате теракта чувство боли, катастрофы по отношению к себе, своей семье, стране и месту жительства. 70 процентов опрошенных предположили, что следующий теракт произойдет в их населенном пункте. Мне кажется, и на этот раз такой эффект обеспечен из-за неосторожной работы телевидения. Боль и катастрофу максимальным образом протранслировали снова. А ведь задача террористов не убить тысячу человек, а напугать страну.

    - Было удивительно, что на телевидении не уменьшилась реклама, не сняли веселенькие фильмы.

    - Видимо, решили исповедовать концепцию стабильности. Не будем менять программы, оставим рекламу, запланированные фильмы, перейдем от политики к спорту и т. п. То есть покажем террористам, что мы - великая страна и способны пережить и не такие трудности. Нужно еще спросить у профессиональных психологов, но, на мой взгляд социолога, это только уменьшало чувство безопасности, увеличивало напряжение, тревогу, неопределенность.

    Создание национальной безопасности - важнейшая функция государства. А в ней важнейший элемент - чувство безопасности. Потому что вне чувств люди не живут. И если у миллионов людей повреждено чувство безопасности, значит, террористы добились своих целей.

    При этом я не согласен с коллегами, которые в один голос говорят: во всем виновата власть.

    Я убежден, что не было звонков "сверху": показывать эротические фильмы два дня из трех. Меня поразило, что 4 сентября, когда уже все знали о количестве жертв, наше телевидение показывало "Секс, ложь и видео", а затем вообще фильм на грани с порнографией. Миллионы людей в это время рыдали.

    Я уж не говорю о невероятном культе насилия, который есть на телевидении ежедневно: в дни трагедии показали передачу о том, как рязанский отморозок держал двух девочек в рабстве. В любой цивилизованной стране подали бы в суд на телеканал за делегирование зрителю дополнительной боли в дни трагедии.

    - Но очевидно, что непрерывно показывать одну трагедию тоже невозможно. Какие передачи должны были выйти в эфир, чтобы не задолбить человека горем?

    - Во-первых, надо было обсуждать трагедию вне новостей! Обсуждать как можно больше, захватывая очевидные и неочевидные темы.

    Во-вторых, надо было привести на телевидение людей с абсолютно моральными качествами. Готовый "набор", "банк" таких авторитетных людей должен быть у каждого канала. Если таких людей нет, их нужно найти, воспитать. Они должны быть. Не знаю, кто это: академик Гинзбург и писатель Жванецкий. Ближе всего к этой необходимой породе был академик Лихачев.

    Но только не поп-звезды. Не надо спрашивать у Аллы Борисовны про это, для миллионов людей она просто эстрадная дива и все.

    Эти люди должны быть в эфире, чтобы вместе с нами обсуждать свои переживания, свои взгляды на трагедию. Это сродни "рассказать о боли другу", мы так преодолеваем эту боль. Речь, мышление, разумность должны помочь нам овладеть этим ужасом неопределенности, тысячекратно умноженным телевидением.

    В-третьих, кроме авторитетных людей на телевидение должны прийти специалисты, готовые рассказать, как вести себя завтра. Какие-то "бе-ме" на эту тему раздавались, но случайные психологи говорили в основном некоторые частности. А нужны настоящие профессионалы, выдающиеся ученые или практики, чтобы рассказать "азы" поведения в опасных ситуациях: куда, как и что сообщать, чему следовать, закрывать дверь или разбивать окно. Мэры городов могли бы призвать своих жителей перезнакомиться хотя бы в рамках подъезда.

    Можно было бы договориться с руководителем службы безопасности израильского посольства и пригласить его для разговора на тему: что делать, когда видишь бомбу.

    - Мне кажется, что обнаружились слабые профессиональные представления об экспертной сфере в этой теме. На телеэкране гонялись за каждым сказавшим мало-мальски внятное слово.

    - Значит, надо напомнить, что не на Луне живем, а на Земле, в эпоху террористических войн. Они транснациональные и... невероятно творческие и креативные, ни один бой не похож на другой. Они безумно дешевые и тотально эффективные. Они все связаны с телевизором. Они наносят гигантский ущерб. Они дальше будут расширять свои пространства. И надо знать,что психологическое поражение становится оружием массового поражения. И как же у вас при этом нет психологов, специалистов по безопасности?!

    Среди социальных психологов должны появиться мэтры, и они должны стать поводырями современного общества. Эти люди должны быть известны всем. У общества должны быть собственные врачи-психологи, психоаналитики, специалисты по массовому сознанию.

    Были какие-то трезвые комментарии, например, Сергея Ениколопова, но это шло всего 3 минуты в новостной программе - 4 фразы можно успеть сказать. Хотя и это важно! Но таких людей должны быть десятки. Надо создавать систему психологической защиты населения для противостояния тому психологическому поражению, которое террористы наносят стране.

    А вместо этого шла реклама, которая дает картину невероятного праздника жизни. Это принцип рекламы, о чем бы ни шла речь - о пиве, колготках, творожках, обоях.

    И вот образ праздника - и трагедия.

    Кому-то было жалко потерять миллионы долларов дохода от рекламы? Но через неделю можно было бы, извиняясь перед зрителями и все им объяснив, пустить рекламу по сериалам почаще. А пока эти 7 дней не время для праздника.

    - Что еще нужно было обсуждать?

    - Ряд неочевидных тем. Например, такой: все знают, что эффективность в современных антитеррористических войнах требует частичного отказа от каких-то свобод. Мы должны что-то доверить спецслужбам, чего раньше не доверяли, например, разрешить им просматривать три четверти нашей жизни: подъезды, метро, магазины, улицы, входы в здания, место работы, может быть, двери наших квартир. Почему мы не обсуждаем: готов ли я разрешить спецслужбам смотреть за моей квартирой? Доверяю ли я этим людям? Я хочу знать, что за люди работают в ФСБ, изменились ли они с советских времен? Меня не имена интересуют, а принципы, взгляды, политические убеждения, ценности.

    Мы уже давно не обсуждали, что происходит в Чечне. Я, человек, просматривающий каждый день 5 газет и 2 журнала, плохо представляю себе, что думают женщины в районных городках Чечни, как они относятся к русским, к президенту, к этой жизни.

    Давайте обсуждать свое традиционное недоверие чиновникам. Давайте говорить об интернациональном составе террористических банд. Давайте говорить о героях. Весь мир видел в телекадре красивого мужика в спецназовской безрукавке, который невероятно нежно нес младенца, после того как отпустили первых заложников. Кто-нибудь из тележурналистов поговорил с ним, рассказал, кто он? Или вообще о ком-то, отличившемся в хорошую сторону...

    Почему внимание телевидения постоянно направлено на чудовищ-террористов? А ведь чем больше мы рассказываем о злодеяниях террористов, тем больше мы им помогаем.

    Повторяю, тем, что мы не занимаемся серьезно этой проблемой, мы все - спецслужбы, политики, профессионалы, зрители, интерпретаторы, граждане - готовим себя в заложники. Потому что не делаем выводов из трагедии.

    В любой коммуникации два участника. Если я не могу повлиять на террористов, я должен повлиять на себя, на власть, на профессионалов, на телевизионщиков. Я участник этой акции запугивания, я - противник террористов. Надо перестать направлять весь свет на них и множить синонимический ряд проклятий: подонки, нелюди, звери. А мы-то где? Мы-то что? Мы как?

    Теперь скажу самую важную и страшную для меня мысль: если все пойдет так же, я боюсь, что телевизионное воспитание последних трех лет приведет к тому, что любое насилие, любая чудовищная акция, включая террор, станет элементом своего рода телевизионного инфотеймента - страшно это даже произнести - развлечения. Как если бы мы всем народом вошли в клетку ко льву, а потом вышли из нее. Сильно? Ух? Вот это самое ужасное. За этим - только убийства в прямом эфире.

    - Если резюмировать?

    - Не должно быть запрещенных тем в эти дни и неприкасаемых ситуаций.

    Нужен культ здравомыслия.

    Психологическая и идеологическая защита - наши единственные. Других защит у нас просто нет, кроме все той же "Альфы", милиции и оповещения.

    P.S.
    Дискуссия, начатая острым выступлением известного публициста и телеаналитика Даниила Дондурея, будет продолжена на страницах "РГ". Приг8лашаем Вас высказать свою точку зрения на проблему.

    Поделиться