Инвестиционный омут в РАО "ЕЭС"

Судя по интенсивности переговоров, идущих в профильных министерствах, для правительства этот вопрос имеет первостепенную важность. Премьер-министр Михаил Фрадков заявил: "В данной ситуации необходимо разобраться детально, так как она затрагивает интересы бизнеса, экономики и граждан".

О состоянии электроэнергетической отрасли и инвестиционной политики РАО "ЕЭС" мы беседуем с депутатом Госдумы, членом Комитета ГД по энергетике, транспорту и связи Сергеем Чаплинским.

- Стабильный рост биржевых котировок на бумаги РАО и его дочерних компаний, вероятно, делает отрасль чрезвычайно привлекательной для инвесторов. Вопрос в том, кому разрешить стать собственниками?

- На самом деле интерес к отрасли до сих пор носит чисто спекулятивный характер, и на состоянии собственно генерирующих мощностей он пока не сказался никак. Более 2/3 парка оборудования эксплуатируется в течение 20 и более лет, а это значит, что в течение ближайшего десятилетия они выйдут из строя.

По прогнозу независимых экспертов, при существующих объемах инвестиций и скорости замены оборудования российская энергетика уже к 2010 году ежегодно будет терять около 50 тысяч МВт мощности. Чтобы этого не произошло, в отрасль надо вложить не менее 60 - 65 миллиардов долларов, причем достаточно быстро - до конца этого десятилетия. Рассчитывать, что эти средства придут от потенциальных покупателей ОГК, могут только самые отчаянные оптимисты.

Инвестиционный голод в отрасли появился не вдруг и не вчера. Еще в 1997 году российское правительство передало право реализовывать государственную инвестиционную политику в электроэнергетике РАО "ЕЭС России". Правда, при этом механизм контроля над этой политикой до конца выработан не был.

- А в чем проблемы инвестиционной политики РАО? Разве в тарифы на электроэнергию не заложена так называемая "инвестиционная составляющая"?

- Заложена, причем каждый год происходит битва за эту составляющую. Ежегодно при утверждении бюджета топ-менеджеры РАО доказывают, что, несмотря на то что рост тарифов запланирован, в него все равно не заложена пресловутая "инвестиционная составляющая".

Парадокс, но пользователи энергохолдинга эту "инвестиционную составляющую" оплачивают, становясь фактически инвесторами, но ни прав собственности, ни гарантий стабильного энергоснабжения не получают.

И основная проблема, конечно, в отсутствии обновления мощностей. Дело в том, что собственно на инвестиции идут средства, оставшиеся (а их, как правило, не остается) после финансирования эксплуатационных затрат. Таким образом "инвестиционная составляющая" тарифа попросту "проедается", и выгодно это только менеджменту РАО.

- А как обстоит дело с самим инвестированием? Какие-то объекты строятся?

- Конечно, некоторые объекты все-таки инвестируются. Например, уже несколько лет идет строительство Сочинской ТЭС. После скандально известных случаев полного отключения электричества во всем городе (последний произошел в декабре 2001 года) было принято решение о строительстве автономной электростанции.

Однако по ходу дела было принято решение отказаться от строительства резервной ветки газопровода, кроме того сэкономили на строительстве хранилища для резервного топлива (мазута). В результате станция, призванная защитить город от перебоев в подаче электроэнергии, сама никак не защищена от перебоев в подаче топлива.

Еще одна интересная особенность проекта - то, что все стоимостные показатели строительства даются в ценах 1984 года и затем с использованием статистических коэффициентов переводятся в текущие цены. Это дает настолько широкий простор для оценки затрат на строительство, что в результате стоимость ввода установленной мощности Сочинской ТЭС превысила 2000 долларов на 1 кВт. Это в 2,5 раза выше стоимости ввода 1 кВт на аналогичном оборудовании в Европе, что при такой системе расходования инвестиционных средств, в общем-то, не предел.

Есть и другие проекты, в которых эффективность вложения средств вызывает сомнение. Один из ярких примеров - Богучанская ГЭС: в строящуюся станцию уже вложено почти полмиллиарда долларов без прироста степени готовности объекта.

- А как, на ваш взгляд, мог бы изменить ситуацию приход иностранных инвесторов?

- Руководство РАО не перестает этого ждать, однако о том, как скажется на энергетической безопасности нашей северной страны приход иностранного инвестора, говорить как-то не принято. Предполагается, что это произойдет, как только менеджменту компании удастся окончательно отбить атаки отечественных промышленно-финансовых групп, заинтересованных в покупке вновь создаваемых ОГК и недостроенных объектов электроэнергетики. В РАО говорят о том, что иностранные инвесторы якобы против сотрудничества с отечественными магнатами, хотя практика показывает совсем иное.

На самом деле проблема, возможно, заключается в неэффективности менеджмента самого РАО. Например, не осуществляются мероприятия по формированию рынка сбыта энергии. Согласно прогнозам аналитиков, в отсутствие крупного потребителя ввод Богучанской ГЭС приведет к сокращению 10 000 рабочих мест и депрессивному состоянию городов с населением 200 тысяч человек.

То же самое и с Бурейской ГЭС. Ввиду отсутствия внутреннего спроса, поставки осуществляются за рубеж (в Китай) при том, что экспортный тариф на 20 коп./кВт.ч ниже тарифа поставок на ФОРЭМ.

Убыточными оказывается большинство вновь запускаемых мощностей. Высокая стоимость энергии Харанорской ГРЭС привела после ввода 2-го блока в 2001 году к росту тарифа на 80 процентов. Проект по эксплуатации Северо-Западной ТЭЦ, основанный на самой эффективной технологии, также оказался убыточен при том, что затраты на строительство в два раза превысили мировой уровень. На Калининградской ТЭЦ-2 уточнение сметной стоимости проекта эксплуатации привело к тому, что она возросла на 43 процента. Это также грозит региональным потребителям резким скачком тарифов.

Очевидно, что, прежде чем привлекать инвесторов, необходимо задуматься об эффективном функционировании всех составных частей энергосистемы и грамотном подходе к управлению. А продолжение инвестиционной политики, которая есть сейчас, не обеспечит привлечения в отрасль необходимого объема инвестиций, а приведет только к дальнейшему "раздуванию" капитализации компании. В результате реальное отставание ввода новых мощностей от необходимого количества может создать угрозу возникновения энергетического кризиса и снизит энергетическую безопасность России.