Поделиться
Экспертиза МИСИ и представляемый институтом в его ежегодных отчетах анализ международной стратегии и прогнозы развития признаны ведущими мировыми политиками, дипломатами, журналистами и академиками бесконкурентными в своей объективности и аккуратности. Поэтому рекомендациями и прогнозами этого мозгового центра не рискуют пренебрегать даже в самых высоких политических кругах.
В минувшем году мы уже знакомили читателя с основными положениями стратегического исследования МИСИ. Что изменилось за минувший год? Вот лишь несколько основных тезисов нового доклада.
- Тяготы и издержки оккупации застили одержанную победу в Ираке. Вопрос взаимоотношения властей в стране после 30 июня очень сложный, и проект резолюции, представленной в ООН, не дает на него четкого ответа. Однако надо полагать, что в конечном итоге американские военные не будут иметь права "вето" на решения временного иракского правительства. Провал с созиданием иракского государства явился бы однозначным "стратегическим кошмаром" как для США, так и для Запада в целом, так как нормализация в Ираке является ключевым фактором стабилизации не только в регионе, но и во всей международной системе. Если с Ираком все получится, наметившееся движение соседних государств (Ирана, Саудовской Аравии) в сторону демократии упрочится. Если нет - зарождающиеся позитивные тенденции могут "выцвести". США в таком случае получит клеймо агрессора, и о потеплении в отношениях между Западом и Востоком придется на неопределенное время забыть.
- Угроза терроризма значительно возросла после начала иракской войны. "Аль-Каида" полностью реконституционировалась, и следует ожидать с ее стороны попытки осуществления более тщательно спланированных операций в Северной Америке и Европе с возможным применением оружия массового уничтожения. Согласно разведданным, сегодня в мире насчитывается 18 тысяч потенциальных террористов. С учетом, что сама "Аль-Каида" децентрализуется, маловероятно, чтобы все боевики находились под контролем Усамы бен Ладена. Между тем трансатлантическая кооперация в противостоянии терроризму продолжает оставаться крепкой, и американо-европейский диалог по таким вопросам, как разделение "ноши" в вопросах обороны, а также по вопросам торговли вернулся в нормальное русло.
- Полная сфокусированность усилий США на войне в Ираке и на восстановлении государственности в этой стране привели к снижению ее дипломатических "инвестиций" в процесс мирного урегулирования на Ближнем Востоке. Если США не вмешаются в процесс более основательно, идея двугосударственности, намечавшаяся к реализации в 2005 году, отложится на неопределенное будущее.
Заморозки не ожидаются. Но станет прохладнее
Именно к такому заключению приходят международные стратеги, подводя итог тому периоду, что был прожит на волне первого постсоветского десятилетия, когда долгожданное братание Запада и России напоминало встречу союзников на Эльбе: объятия, эйфория прорыва, клятвы в вечной дружбе. Чрезмерные ожидания, воспоследовавшие после кончины Советского Союза и относительно быстрой интеграции России "в Запад", оказались слегка, если не сказать значительно, преувеличены.
На самом же деле отношения России с Западом все последние годы следовали по "нездоровой амплитуде маятника". За первыми всплесками эйфории последовало охлаждение, вызванное первым этапом расширения НАТО и натовской кампанией в Косово. В 2003 году, на волне событий 11 сентября, произошел новый всплеск надежд на многообещающий стратегический альянс с Западом в глобальной войне с терроризмом. Однако открывшееся было "окно" сегодня стремительно захлопывается. Российская оппозиция иракской войне, все более самоуверенная политика в отношении бывших советских республик, негативная риторика в адрес расширения ЕС и НАТО и нарастающие авторитарные тенденции во внутренней российской политике сигнализируют о расхождении интересов России и Запада. "Медовый месяц" России с Западом таким образом окончен.
Что же это? Близящийся развод? На этот вопрос отвечает редактор "Стратегических исследований МИСИ" Джонатан Стивенсон:
- Наши выводы касательно отношений России и Запада не так пессимистичны, как может показаться на первый взгляд. Они просто сегодня более реалистичны, чем были вчера. "Медовый месяц" действительно окончен. Но вместо того, чтобы стремиться к "дружескому разводу", и России, и Западу предстоит трудиться над сохранением брачных отношений, хотя этот брак вряд ли будет слишком удобным и комфортным.
- Россия становится менее значительным игроком на международной арене или же более трудным, чем ожидалось, партнером?
- Она не становится менее значительным игроком, разве что более независимым и непредсказуемым. И это требует переосмысления американской и европейской политики в отношении России. Но, несмотря на возрастающую обостренность между Россией и Западом, они остаются взаимозависимы во многих жизненно важных сферах взаимных интересов. Россия нуждается в поддержке Запада для реализации затеянного Путиным амбициозного проекта экономической модернизации страны. Запад по-прежнему нуждается в российской помощи в глобальной антитеррористической кампании. От России во многом зависит и стабильность в тех постсоветских государствах, что граничат отныне с Евросоюзом и НАТО. И именно эта взаимозависимость является сдерживающим фактором нарождающейся волны стратегического соперничества.
- Можно ли ожидать оживления в российско-американских отношениях в случае прихода к власти в США новой администрации под началом демократа Керри?
- Я так не думаю. Джордж Буш ведет себя очень аккуратно и осторожно в отношениях с Владимиром Путиным, что объясняется, в частности, его собственной уязвимой позицией в иракской кампании. Джон Керри вряд ли будет более удобным партером, чем Буш. Более того, его администрация может занять более критическую позицию по отношению к России, сделав своим фокусом активное противодействие нынешней политике России в отношении стран СНГ.
Пункты брачного контракта
Что касается состояния дел внутри самой России, то стратегический обзор МИСИ приходит к заключению, что политическая трансформация страны завершена и что новая система, невзирая на "дефицит демократии", скорее всего окажется стабильной и жизнеспособной и будет доминировать в России и после 2008 года. Сегодня же стали очевидны те жесткие лимиты, в рамках которых новая российская система могла бы интегрироваться в западные институты. Этот расширяющийся зазор между российскими и западными политическими приоритетами и ценностями, вероятнее всего, станет вечной темой дискуссий между Россией и Западом и все возрастающей проблемой для стратегических взаимоотношений в будущем.
Между тем путинские экономические реформы требуют более тесной кооперации с Западом. Поэтому, несмотря на похолодание России в отношении к Западу, Путин будет стремиться избегать любого рода серьезных конфронтаций с США и с Европой. По тем же соображениям экономических интересов (главный из которых - ослабить за счет российских энергоисточников зависимость от нефти Ближнего Востока и стран Персидского залива) западные правительства при всей их настороженности к происходящему внутри России вряд ли осмелятся серьезно давить на Путина.
Об отношениях России с Евросоюзом. Европейские институты сегодня стремятся установить более критичный подход к России, нежели отдельные государства ЕС. Попытки России игнорировать то, что Путин назвал "евробюрократией", и обращаться напрямую к влиятельным государствам Евросоюза поначалу (в случае с Калининградом) сработали. Но когда Москва стала повторно применять ту же тактику, это стало расцениваться контрпродуктивным и спровоцировало кризис в отношениях ЕС с Россией. Выступив против расширения ЕС и НАТО, Россия сегодня чувствует себя во все большей изоляции от Европы. Москва, как отмечается в исследовании, судя по всему, рассматривает США в нынешний период бушевской администрации как более предсказуемого, прагматичного и выгодного партнера. И, несмотря на это, для расширившегося Евросоюза добрые отношения с Москвой как никогда ранее принципиально важны: любая поломка в евро-российских торговых отношениях затруднит для ЕС процесс экономической абсорбции новых государств. Для России же расхождение с ЕС обернется тем, что ее перспективы вступления в ВТО окажутся подмоченными.
Таким образом, существует по меньшей мере четыре основных довода в пользу "брака" России с Западом даже при отсутствии большой и пылкой любви. Первый: Россия нужна в борьбе с терроризмом, и, хотя она не является важнейшей операционной составляющей антитеррористической коалиции, ее политическая поддержка имеет существенное значение. К тому же Россия продолжает играть важную роль в противодействии угрозам распространения ядерного оружия со стороны Ирана и Северной Кореи. Второй довод: роль и участие России в "квартете" наблюдателей за урегулированием на Ближнем Востоке. Третий: поддержка со стороны России нужна США и особенно Европе в вопросах реформирования ООН, ибо мнение Москвы, во многом расходящееся с сегодняшним трендом реформирования Североатлантического блока, тем не менее никоим образом нельзя игнорировать. Наконец, четвертый довод: сердечность в отношениях России с европейскими членами ОБСЕ является ключевым фактором для сохранения за этой организацией роли важного игрока в урегулировании региональных конфликтов в Евразии.
Ноябрь-2004: новая эра?
После того как Джордж Буш возглавил американскую администрацию и особенно после начала интервенции в Ирак, имидж США в глазах всего мира достиг предельно низкой черты. В исследовании, проведенном в июне 2003 года, отмечалось, что лишь 27 проц. марокканцев, 15 проц. ливанцев и турков, 12 проц. пакистанцев и 1 проц. иорданцев и палестинцев имеют положительный взгляд на США. Эта антипатия вышла за пределы Ближнего Востока и распространилась на другие мусульманские государства. В Нигерии только 38 проц. относятся к США положительно (в 2002 году этот показатель равнялся 71 проц.), в Индонезии - 13 проц. (в 2002 г. - 60 проц.). В семи из восьми обследованных мусульманских государств более 50 проц. населения считают, что США представляют собой серьезную угрозу для ислама. Согласно проведенным в начале минувшего года опросам общественного мнения среди арабского населения подавляющее большинство в регионе считают, что Соединенными Штатами движут два интереса - нефть и Израиль. И это мнение, подчеркивается в "Стратегическом исследовании 2003-2004 гг.", имеет под собой реальные основания.
Может ли изменить существующий сегодня в мире негативный взгляд на США значительная перестройка его внешнеполитической концепции? Борющийся за победу на предстоящих в ноябре президентских выборах демократ Джон Керри обещает подобную перестройку. Заклеймив бушевскую внешнеполитическую стратегию как "безрассудную", Керри заявил, что команда Буша "отравлена превосходством американской мощи" и что она отреклась от таких фундаментальных ценностей, как "вера в коллективную безопасность, уважение к международным институтам и международному праву, многостороннее сотрудничество и использование силы в качестве последнего, но отнюдь не первого средства". Посему администрация Керри в случае прихода последнего к власти обещает снять акцент с концепции "бей первым". Керри намерен больше опираться на желания своих партнеров (в том числе Франции и России) и на ООН, особенно в случае, когда на повестку дня выходят возможные военные акции. Он также намерен возобновить двусторонние переговоры с Северной Кореей и с большей вероятностью, чем Буш, готов предпринять шаги к сближению с Ираном. Ожидаются также более прямое вовлечение в процесс ближневосточного урегулирования и оказание большего давления на израильское правительство с требованием умерить агрессивность своей политики безопасности, включая возведение заграждений.
Администрация Керри, вероятно, перераспределит оборонный бюджет, переключив денежный поток, идущий сегодня на наращивание военной мощи и создание оборонительных ракет, в пользу укрепления внутринациональной безопасности и государственного строительства. Керри также с куда большей вероятностью, чем Буш, предпримет широкомасштабный пересмотр правовых норм военной интервенции и закона о вооруженных конфликтах применительно к террористам, в частности к заключенным, находящимся в тюрьмах на базе Гуантанамо.
Тем не менее, кто бы ни победил на предстоящих выборах, американские войска и советники будут продолжать свою миссию в Ираке до полной победы, то есть до создания нормально функционирующего единого государства. Признать провал в Ираке не входит в намерения ни одного из возможных будущих президентов США.
При этом следует исходить из того, что разница между вторым сроком правления Джорджа Буша и первым Джона Керри могла бы носить по большей части риторический, нежели сущностный характер. Однако уже и этого было бы достаточно, чтобы улучшить позицию США в мире и в особенности в Европе. При всех возникших вокруг иракской войны разногласиях Европа из практических соображений скорее всего предпочтет перевернуть иракскую страницу и восстановить добрые отношения с Вашингтоном.