Поделиться
Сказанного не воротишь
В зале ростовской киностудии темно, в тишине шелестит старая поцарапанная пленка. На экране - кадры военной хроники, воспоминания участников взятия рейхстага. Это фильм "Знамя Победы", он так никогда и не увидел свет. Слишком отличалось то, что рассказали его герои, от общепринятой легенды. Единственная копия фильма существует в личном архиве режиссера Романа Розенблита.
-Я собрал пять человек, участников той бойни, на даче Сталина в Сухуми, - рассказывает режиссер, - они приехали из разных концов страны. Командир дивизии Василий Шатилов, первый комендант рейхстага Федор Зинченко, командир батальона Степан Неустроев, командир роты Илья Сьянов и полковой разведчик Мелитон Кантария. В этой группе было такое внутреннее напряжение, что с ними рядом тяжело было находиться. Я усадил их в гостиной за большим столом. "Вы прошли всю войну, брали Берлин. Невозможно предположить, что кто-то из вас чего-то боится. Время уходит, вас остается все меньше. Уже Береста нет в живых, погиб Егоров. То, что вы сейчас скажете, навсегда зафиксирует пленка". Вот так мы поговорили перед съемкой.
Стрекочет проектор. Благодушно, но очень осторожно, заученными фразами, говорит Шатилов:
-В 13 часов 30 апреля наша артиллерия открыла огонь по рейхстагу. Канцелярию били так, что 30 минут земля дрожала. А потом поднялась пехота и пошла на штурм. Знамя Победы было вручено Зинченко.
Говорит полковник Федор Зинченко:
-Я подозвал Егорова и Кантария к окну. Видите купол? Вот там должно быть знамя.
Как будто исповедуется Неустроев:
-Чтобы было надежно, решили послать Береста. Он дойдет обязательно - мощный, сильный, волевой. Если что случится с Егоровым и Кантария, он доберется.
Нервничает и сбивается Кантария. Ни он, ни Егоров никогда не упоминали имя Береста. Только сейчас Кантария, когда напротив сидит Неустроев, пославший их к рейхстагу, вытягивает из себя:
-Нам сказали - знамя прикрепите к колонне. Через некоторое время была поставлена другая задача - Бересту, мне и Егорову пробираться на купол рейхстага. Задача Береста - охранять Егорова и Кантария. Мы пробрались на крышу. Показали знамя, чтобы все видели. Он до конца прошел с нами.
Вот так впервые было названо имя Алексея Береста.
-Эта история до сих пор как натянутая струна, - говорит режиссер фильма, - борьба за славу, самолюбие сильных мужчин, исторические ошибки, намеренные и случайные, - много здесь всякого сплелось.
Звезда комбата
Берест не любил смотреть фильмы про войну. Говорил коротко - брехня. Даже кадры хроники взятия рейхстага - постановка. Фронтовому оператору выделили несколько подразделений, и они по команде воспроизвели примерную картину взятия фашистской канцелярии.
Знамен победы было несколько. На штурм рейхстага шли девять дивизий, и в каждой из подручных средств было сооружено алое полотнище на древке.
-Стеклянный купол рейхстага светился от взрывов, - рассказывал Берест своей дочери Ирине. - Крыша железная гудела как орган. Сверху видно было: весь Берлин горел. Я теперь точно знаю, как оно в аду. Если тебе скажут, что страшно не было, не верь. Мы прикрутили знамя ремнями к ноге бронзовой лошади на фронтоне. Подергали, решили, что не оторвется - и вниз.
В мае 1946 года был опубликован Указ о присвоении звания Героя Советского Союза офицерскому и сержантскому составу Вооруженных сил СССР, водрузившему Знамя Победы над рейхстагом. Алексея Береста в списке не было.
Борьба за славу, самолюбие сильных мужчин, исторические ошибки, намеренные и случайные, - много здесь всякого сплелось.
Эта загадка долго мучила комбата Неустроева, лично посылавшего его на задание. Только через двадцать лет Неустроев узнал, почему политрук остался не отмеченным. Крупный военачальник, член Военного совета фронта Телегин, участвовавший в подготовке указа, рассказал Неустроеву за рюмочкой коньяка, что свою роль сыграл в этом деле маршал Жуков. Он не любил политработников. Увидев в представлении Береста "замкомбата по политической части", он вычеркнул его из списка.
- Отца никогда не приглашали в Москву на парады, - рассказывает Ирина Берест, - но к нам каждый год приезжали его однополчане. Мы жили тогда прямо над котельной, в доме все время стоял шум, невыносимо пахло сгоревшим углем. Неустроев нередко высказывал отцу: "Что ты, Алексей, живешь в скотских условиях! У тебя даже телефона нет!"
А выпив, начинал каяться перед ним, снимал звезду с пиджака и вешал ее Бересту:
- Она твоя.
Отец говорил: -Оставь это, Степан...
Ему было неприятно, больно.
Арест
-В то время нужны были послушные герои, - говорит Ирина Алексеевна, - слишком он был ершистым, неуступчивым, тесновато ему было в мирной жизни. Он и женился, взяв жену с боем, чем навсегда покорил тещу. В госпитале, где папа лечился от тифа, мама работала медсестрой. Как-то раз он запер ее в ванной и сказал - не выйдешь за меня, застрелюсь прямо здесь. Когда его отправляли служить в Германию, он не захотел расставаться с молодой женой. В деревянном ящике провез ее через все границы. Поставил начальство перед фактом: "Вот я, вот жена!". Тем ничего не оставалось делать, как смириться.
Потом отец служил в Севастополе на корабле. Моряки сухопутных не уважают, а Береста приняли как своего.
После службы Береста направили в станицу Неклиновскую начальником местной кинофикации. И вот здесь произошло то, что едва не погубило всю семью.
Кассирша в подведомственном ему кинотеатре продала билеты, а деньги присвоила. Проверка нагрянула тайно вечером. Береста арестовали. На допросе следователь сказал ему, что надо, мол, еще разобраться, где ты был во время войны. Берест вспылил, сгреб его вместе с креслом и выбросил из окна второго этажа на улицу...
Мама нашла этого следователя в семидесятые годы, он признался: "Его надо было посадить, на меня давили сверху: либо он сядет, либо ты вылетишь с работы".
Без отца
Алексею Бересту дали десять лет.
После ареста под утро к нам домой пришел его друг:
-Спрячьте ценные вещи, придут - заберут все.
-У меня только двое детей, да вот еще коза, - ответила мама.
В Неклиновском архиве среди документов нашелся протокол обыска. В графе "Наименование и описание предметов" рукой следователя написано - нет ничего.
Семнадцать человек на суде подтвердили непричастность Береста к растрате. Однако его признали виновным.
Мать решила тогда, что она свое отжила. А раз она, то и мы вместе с ней. Мы залезли на печь, холодную, нетопленую. Мама укрыла нас одеялом, обняла. В студеной хате мы с братом пролежали, прижавшись к матери, три дня. Соседи заметили, что дымка над трубой нет, третьи сутки не открывается дверь и заподозрили неладное. Выломали дверь, а мы уже едва богу души не отдали.
Отец так ничего и не узнал об этом куске нашей жизни без него.
Берест писал в письмах домой: "Сфотографируйтесь все вместе, я очень соскучился. Ты спрашиваешь, какой я здесь стал. Я стал очень спокойным. Чем страшнее, тем спокойнее я становлюсь".
-Освободившись, отец устроился на завод, казалось, что жизнь наконец-то налаживается, - продолжает Ирина.
Накануне дня рождения жены он, как обычно, пошел в садик за внуком. Домой вернулся только мальчик. Сказал: "Дедушку сбил поезд".
Увидев, что на рельсы упала девочка, Берест спрыгнул вниз, оттолкнул ребенка, а сам не успел. В день прощания люди принесли столько цветов, что ими был завален весь дом.
Ночь с 30 апреля на 1 мая
Говорит комбат Степан Неустроев:
-Помню, как кричал командир 756-го полка Зинченко: " Где знамя? Не на колонне оно должно быть. Наверх надо, на крышу рейхстага! Чтобы все видели!" Через некоторое время бойцы вернулись подавленные - темно, нет фонарика, не нашли выход на крышу. Зинченко матерился так, что стены дрожали как при артобстреле.
Прошло больше часа. Думали, все: нет никого в живых. И вдруг видим: на фоне стеклянного купола рейхстага пляшут трое. Понятно, что не от радости. Просто, если двигаешься, меньше вероятности попасть под пулю. А со стороны казалось, что солдаты наверху исполняют какой-то бешеный нервный танец.