Поделиться
И это отнюдь не случайность и тем более не издательская ошибка. Гашек, создавая свой знаменитый роман, оставил некоторым героям фамилии их реальных прототипов. Фельдфебель Ванек как раз из их числа.
Чего не успел Гашек
Не секрет, что порой литературный герой начинает жить самостоятельной, независимой от автора жизнью. Так получилось и с рядовым одиннадцатой маршевой роты Йозефом Швейком. Мало того что он рассказал свои нескончаемые истории почти на всех языках мира и еще при жизни автора попал на театральные подмостки. Во время Второй мировой войны старый служака вновь тянет солдатскую лямку. Он становится героем одного из выпусков киносборника "Победа будет за нами", Сергей Юткевич снимает комедию "Новые похождения Швейка". Но самым первым, как оказалось, попытался досказать его историю фельдфебель Ванек.
Известно, что Гашек намеревался провести своего героя не только через мировую, но и Гражданскую войну в России. Нашу страну талантливый писатель и журналист знал отнюдь не понаслышке. Как и многие другие чехи, он вместо окопов на передовой выбрал русский плен, где провел несколько лет, став активным участником социальных и политических катаклизмов.
Увы, закончить одну из самых читаемых в мире книг помешала ранняя смерть писателя. Она застала главного героя, только что счастливо избежавшего военного трибунала, в Галиции, где-то в окрестностях Львова.
Не ходил бы ты, Ванек...
В продолжении, написанном Ванеком, целый батальон 91-го полка сдается в плен без единого выстрела. Швейк попадает в омский лагерь. Он действительно располагался тогда на южной окраине города на территории, где незадолго до войны проходила первая Западно-Сибирская промышленная и сельскохозяйственная выставка. Организованная благодаря премьер-министру Петру Столыпину, она должна была продемонстрировать привлекательность края для вложения капитала после строительства Транссибирской магистрали. Когда стали прибывать первые эшелоны с пленными, для солдат построили казармы, а выставочные павильоны заняли различные службы. Сейчас некоторые сохранившиеся до сих пор из этих строений занимает станция юннатов. Омск, правда, за минувшие десятилетия заметно вытянулся вдоль Иртыша, и бывшая окраина оказалась буквально в паре шагов от его исторического центра.
Лагерь быстро превратился в небольшой компактный городок. Его обитателями стали полтора десятка тысяч немцев, австрийцев, итальянцев, поляков, румын, чехов, словаков, итальянцев. На десять омичей приходился один военнопленный. Построенные с их участием здания Законодательного собрания области, Университета путей сообщения, мэрии и сегодня по праву считаются украшением города.
За здоровье императора
Попав в Сибирь, Йозеф Швейк остается таким же жизнелюбом, как и у себя на родине. Он по-прежнему не унывает и выходит сухим из воды в любой ситуации. Вместе с другими пленными занимается очисткой города, возит из леса дрова, ходит копать могилы на кладбище. Швейк отлынивает от работы при малейшей возможности. Например, при визите в Омск баронессы Аустерлиц и графини Таксиль. Великосветские дамы, командированные австрийским Красным Крестом в Россию для обследования лагерей военнопленных, сразу обратили внимание на Швейка. А все благодаря невинному вопросу о здоровье императора Франца-Иосифа. Показную преданность гостьи достойно вознаградили, хотя их собеседник надеялся услышать от них несколько иной, более печальный ответ. Наравне с немцами и мадьярами Швейк получил подарок по полной программе - новую шинель и одеяло, несколько пачек сигарет, массу других нужных и полезных в неволе вещей.
Разумеется, что к приезду дам из высшего общества в лагере постарались не ударить лицом в грязь. Особенно старались повара. К их огромной досаде вышел конфуз. Сняв пробу, сестры милосердия чуть не упали в обморок. Ситуацию усугубил один из обитателей барака, который пожаловался на качество хлеба. Слишком много в нем, дескать, высевок и отрубей. Но тут уже сопровождавший делегацию русский офицер возразил, что это, вообще-то, сугубо германское новшество. С которым он, однако, совершенно согласен, ибо с медицинской точки зрения доказано, что для здоровья наиболее полезен хлеб, испеченный из муки пополам с хвоей. Но ее сейчас остро не хватает, поскольку все лесорубы на фронте.
При всей анекдотичности этот эпизод имеет под собой реальную историческую основу. Делегации Красного Креста воюющих и нейтральных стран не раз посещали сибирские города. Начальник штаба Омского военного округа барон Александр Таубе в своих приказах и циркулярах рекомендовал начальникам вверенных ему гарнизонов рассматривать такие миссии, выражаясь современным языком, как легальную разведку, действующую под дипломатическим прикрытием.
Памятник у пивной
После учтивого диалога с высокопоставленными дамами Швейк прослыл образцовым служакой в глазах начальника лагеря, русского немца барона Клагена. Настолько добропорядочным, что полковник даже берет его к себе денщиком. Понятно, что гражданская прислуга коменданта старается свалить на новичка все заботы по дому.
Замшевые бриджи для конных прогулок супруги начальника он умудряется постирать так, что полковник отправляет денщика обратно в барак. Впрочем, это только формальный повод для опалы. Истинная причина заключалась в том, что денщик стал свидетелем интимной встречи госпожи Клаген с другим пленным, которого она пригласила в дом как портного. Смущенный комендант дает Швейку на прощание две десятирублевые купюры. Тот обещает после войны прислать своему благодетелю открытку из Праги.
Напомним, что Гашек прибыл в Омск в начале декабря 1920 года в составе политотдела 5-й Красной армии и прожил здесь около месяца. За это время он успел написать и поставить пьесу "Хотим домой", адресованную главным образом военнопленным.
Кстати, в Омске по сей день живет человек, воочию видевший Гашека. Это Нина Аркадьевна Пепеляева - родная племянница премьер-министра российского правительства при адмирале Колчаке. Их знакомство произошло в Иркутске, куда с берегов Иртыша ее семья с трудом добралась с остатками отступающей белой армии. Побежденные и победители жили тогда по соседству, чуть ли не под одной крышей. Иногда красный комиссар нянчился с раскапризничавшейся пятилетней девочкой. Чтобы успокоить, брал ее на руки, носил по комнате и приговаривал с заметным акцентом: "Сэгодня мы пьем чай бэс хлэба, бэс сахара. И даже бэс чая".