Поделиться
И было за что. Дело в том, что хоть литература и вечна, но мир чрезвычайно изменчив. И во времена, когда пани Иоанна отстукивала на пишущей машинке перипетии злоключений своей лирической героини в тихой Дании, никто еще не слышал об Интернете, мобильных телефонах и взломах банковских счетов на большом расстоянии. Даже мафия еще не выглядела столь международной и угрожающей, а сами поляки вступали не в НАТО и ЕС, а, простите, в ПОРП. Кто забыл - в Польскую объединенную рабочую партию.
Конечно, можно было бы стилизовать постановку под блаженные семидесятые, но, согласитесь, это не совсем то, что тридцатые Агаты Кристи с шикарными ландо и дамами в шляпках. Потому-то сценаристы А. Зернов и И. Попов вписали сюжет Хмелевской в современные реалии всепоглощающей глобализации.
В результате "маленькая Польша" волею писательницы собралась-таки в датском поселке городского типа, под крышей уютного особнячка, чуть было ни ставшего коллективной гробницей, но сила воображения сценаристов разбила об его стены миллионные денежные потоки, сломала зубы неуловимых преступников, а заодно напомнила нам, что Польша - это край, пусть и ненашенский, но отнюдь для нас не далекий. Ближе Зимбабве и острова Зеленого мыса. И не только в плане географии.
Словом, фирменная ирония Хмелевской местами доведена до откровенного гротеска. Тот самый случай, когда хочется не только играть в угадайку со своими близкими по поводу потенциального душегуба, но и расшифровывать пародии на политические и киношные штампы, старые и новые заблуждения. И вместо камерной истории в двойном замкнутом пространстве виллы и старушки - Дании зритель получил самый настоящий боевик, который, однако, запомнится не прыжками с небоскреба и не стрельбой по телефонным будкам, а потрясшей Копенгаген слезной историей об отравлении кошки с пожизненным заключением для злодея и предложением правого польского радикала заставить бывшую оккупационную державу разобрать за свой счет Дом науки и техники в Варшаве, как символ оккупации.
Фильм вообще получился на удивление репризным. При том, что "Пан или пропал" если и комедия, то, безусловно, "черная". Хотя и многочисленные покушения заканчиваются не на кладбище, а в больнице, и сами без вины виноватые заложники чужих громких афер выглядят в своих голубых и розовых госпитальных одеждах скорее грешниками, помещенными в чистилище. Как говорится, кто сам без вины, пусть первым бросит камень в режиссера. Все в того же Алексея Зернова.
Но беда-то заключалась в том, что сам роман для Хмелевской оказался исключительно личностным. Персонажи имели реальных прототипов с конкретными антропометрическими данными. И мало того, что сюжет обновлен местами до полной неузнаваемости, так еще и Зося оказалась толстой, а Алиция - блондинкой. Вот тут-то кулак писательницы и обрушился на уязвимую продюсерскую спину.
Неизвестно, чем бы закончился тот сеанс рукоприкладства, если бы хохотавшие здесь же в голос агенты Хмелевской не растолковали ей разницу между сердечными привязанностями и бизнесом. И их своевременное напоминание о праве пани перепродать сериал польским телеканалам возымело эффект выстрела в упор, примирив писательницу с вольностями съемочной группы. Вот только название фильма пришлось поменять. Было "Все красное", стало "Пан или пропал". Тем более что первый вариант и так выглядел уж слишком политизированным и рождавшим нездоровые ассоциации.
Впрочем, С. Жигунову со товарищи пришлось пройти испытание не только Хмелевской и не только дождливой погодой в Дании, куда группа отправлялась трижды, на ходу заучивая датские фразы и выражения. И даже не только дотошностью тамошних чиновников, которым на каждый чих в кадре лицензию подай. Так уж получилось, что фильм рождался дважды.
Собственно, старт съемкам был дан еще в 1998 году. Однако по независящим, как ни странно, даже от дефолта причинам доснимать его пришлось аж пять лет спустя. Естественно, что всю эту пятилетку творческий коллектив - Л. Удовиченко, Е. Сафонова, В. Смирнитский, Т. Кравченко, С. Никоненко, Н. Фоменко - не сидел без дела.
Так, Николай Фоменко, сыгравший в картине нового польского перевертыша, за время невынужденного простоя утвердил себя в амплуа гротескового нового русского. Лариса Удовиченко плавно перешла от Хмелевской к ее российскому аналогу, Донцовой, став на экране не только Алицией Хансен, но и Дашей Васильевой. Максима Суханова младший Тодоровский пригласил сняться в "Стране глухих", просто просмотрев рабочий материал замороженного сериала. Киевская дебютантка фильма "Пан или пропал" Марина Могилевская стала за эти годы настоящей звездой наших "мыльных опер".
За пять лет ожидания актеры не только "заматерели", но и обросли новыми ролями и исполнительскими приемами, а потому им было не просто "отмотать пленку назад", вновь вжившись в подзабытые было образы. Но, известное дело, мастерство не... ржавеет. И фильм состоялся. Впрочем, судить об этом зрителям. Кстати, сам Сергей Жигунов вспоминает, что его польские коллеги, узнав, что он "пакетом" экранизировал два романа И. Хмелевской - "Что сказал покойник" и "Все красное", - сожалели только об одном. О том, что в Польше пока просто нет денег для столь масштабных постановок.
А вот руководство Войска польского на все просьбы предоставить настоящую шинель полковника ответило холодным молчанием. Видимо, там за столь невинной просьбой привиделось нечто зловещее. Так что шинелью пришлось обзаводиться собственными силами. И с достоинством проносивший ее на съемках Виталий Соломин, сыгравший польского военного атташе Лешека Кшижановского, так и останется в нашей памяти настоящим полковником. Настоящим Артистом.