Поделиться
Владимир Путин вдохновил многих своим неожиданным решением об отставке Михаила Касьянова в неурочный час, и особенно словами о том, что хочет показать народу нового премьер-министра, новую правительственную команду, с которой будет работать в случае победы на выборах.
По замаху, казалось, будет и удар. Я абсолютно уверен, а по некоторым косвенным признакам, можно сказать, и знаю, что вариант совмещения постов Президента и премьер-министра рассматривался. Но принят не был.
То ли потому, что как дальняя политическая цель избрана парламентская республика, в которой премьер будет ключевой фигурой, - об этом сценарии я подробно писал в "РГ" сразу же после думских выборов.
То ли потому, что для главы государства в России привычнее иметь премьер-министра, которого в случае какого-либо кризиса удобно скинуть на обочину вместе с рядом проблем.
То ли потому, что для Кремля каждый следующий премьер - есть лишь местоблюститель второго поста в государстве. Местоблюститель до даты назначения президентского наследника.
Мало кто из нынешних официальных и полуофициальных лиц осмеливается публично поставить под сомнение правильность президентского решения. Мода эта заведена не при Путине. Пошла она от знаменитого чубайсовского: "Сильный ход, Борис Николаевич!", бесстрашно брошенного в лицо Ельцину.
Я не считаю, что сделан сильный ход. О том, какой ход, на мой взгляд, был бы действительно сильным, я писал неделю назад. И он не сделан.
Кроме того, я не вижу, вглядываясь в нового премьера, обещанного нового лица Правительства. Однако высокие чиновники (но не из "Единой России", для которых фамилия Фрадков была столь же неожиданна, как и для меня), видимо, знают о новом премьере нечто такое, что делает выбор Владимира Путина оправданным. Все мы во всяком случае заинтересованы в том, чтобы это было так.
Стоит, однако, отметить несколько моментов.
Во-первых, ощущение, что Михаил Фрадков - это не только техническая и переходная фигура, но и фигура компромиссная, остается. Чей это компромисс? Кого с кем? Политический он или лоббистский? Ясных ответов нет.
Во-вторых, судя по всему, в России - кризис не только политического лидерства, но и лидерства в сфере экономики и организационно-административной деятельности. А если у кого и есть амбиции (а они, конечно, есть), то их предпочитают либо скрывать, либо реализовывать исключительно закулисными методами.
Как бы ни относиться к Анатолию Чубайсу, а я отношусь исключительно критически, нельзя не отдать ему должное. Ведь лишь он один своим знаменитым докладом "о либеральной империи" фактически сделал публичную заявку на то место, которое займет Михаил Фрадков. Хотя шансов у него не было никаких. Но - сделал!
А никто из тех реальных кандидатов, чьи имена перебирались в прессе (всякие фантастические фигуры, которые попадали в этот список, я не беру), не рискнул в последние дни, да и до того, как Чубайс, публично огласить хотя бы эскиз своей правительственной программы. Где они, эти знаменитые противоборствующие кланы? Где питерские силовики? Где питерские юристы? Где - новомосковские? Где амбициозные новые олигархи?
Казалось бы, и правильно сделали. Высунуться в России с собственной программой, даже развивающей президентскую, - значит точно не получить пост премьера. Так и, не рискуя, не получили. А если бы рискнули? Кто-то ведь должен однажды ломать дурные традиции.
Не получив пока нового лица Правительства, ибо не ясно, что означает лицо нового премьера, мы все равно скоро узнаем, новое это Правительство или обновленное старое. Увидим по структуре нового кабинета (хотя предложение кандидатуры Александра Жукова дает этому лицу некоторую определенность).
Что станет индикаторами реальной новизны? Несколько простых вещей.
Как будет решен многократно обсужденный вопрос об институте вице-премьеров. Будет этот институт ликвидирован или нет.
Останутся ли министерства-невидимки, которыми обозначены реальные и очень острые проблемы, но никем не решаемые? Например, совершенно очевидно, что кризис в межнациональных отношениях в России нарастает по экспоненте. Еще четыре-пять лет - и будет взрыв. Между тем в прежнем Правительстве был министр по делам национальностей без портфеля (то есть без министерства, а до того было и министерство, бессильное и позже ликвидированное). А у нас только в последние недели: Петербург, Воронеж, оделенные заботой США турки-месхетинцы. И это только из громко прозвучавшего.
Возникнут ли новые министерства, появление которых жизненно необходимо для России? Таковыми я считаю четыре министерства:
по делам Содружества и соотечественников за рубежом;
по делам Сибири и Дальнего Востока; политической реформы; молодежи и демографической политики.
Но вернусь к фигуре нового премьер-министра. Одним из определений, по здравому смыслу, сразу же прилепившихся к Михаилу Фрадкову, стало - "переходная фигура". Вот тут бы я был осторожен. Вначале своего премьерства временной и переходной фигурой казался Виктор Черномырдин. Многие ждали, что и Михаила Касьянова Путин отправит в отставку если не через год, то, на худой конец, через два после ухода Ельцина.
Компромиссные фигуры, особенно в неясной политической ситуации, а она - вновь неясна, очень часто бывают и самыми долговечными.