Поделиться
- По результатам 2003 года к низкообеспеченным и просто бедным можно отнести 61 субъект Федерации. Совершенных бедняков, таких, как Коми-Пермяцкий, Агинский Бурятский округа, те же республики Тыва и Ингушетия, слава богу, стало меньше. Остальные малообеспеченные регионы начали уходить от физиологического уровня, но минимальный потребительский бюджет там фактически не обеспечивается, а значит, нет возможности для воспроизводства, ибо прожиточный минимум обеспечивает только выживание, но не воспроизводство.
Досье "РГ"
- Разрыв в среднедушевом денежном доходе между регионами наметился в 1992 году в начале ельцинской реформы и увеличивался быстро. Спустя 5 лет, в 97-м, 54 региона из 88 (без Чечни) уже недотягивали до трех четвертей общероссийского уровня, а превосходили этот уровень только 7 регионов. В 2000 году прожиточный минимум не обеспечивался в 43 регионах, там люди не имели даже физиологической нормы.
Самой богатой среди нищих была Калужская область, в неимущих числились Саратовская, Ленинградская, Воронежская (и это с лучшими в мире черноземами!), Нижегородская, Тверская, Омская, Кировская... Почти на дне находились Ивановская область, Северная Осетия, Тыва, Калмыкия, Марий Эл, на самом дне - Ингушетия.
- В регионах - лидерах с воспроизводством, надо полагать, все в порядке? Это, как обычно, столицы и нефтегазоносные края?
- Конечно. Традиционные лидеры - Москва, Санкт-Петербург, Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский автономные округа. Само собой, Татарстан. Недалеко от них Башкортостан.
- А Сибирь?
- Красноярский край смотрится неплохо, в основном, благодаря Норильскому промышленному району.
- Вывод очевиден и прост: уровень жизни приемлем там, где есть нефть, газ, прочее экспортное сырье, или там, куда устремляются финансовые потоки. Так было и 10, и 5 лет назад. Значит ли это, что структура российской экономики фактически законсервирована?
- Совершенно точно. Сложившаяся структура не меняется. Высокотехнологичный сектор узок. Наукоемкие фирмы, очажки современных производств есть, но их роль в экономике страны незначительна.
- Подправить структуру не смог и набирающий силу российский бизнес?
- Надо четко представлять себе, что он такое. В основном - торговля и общепит. Здесь занято больше 40 процентов тех, кто крутится в так называемом малом предпринимательстве. Сюда же идет больше половины всех иностранных инвестиций в российский бизнес. Не в нефтяной сектор, как можно было бы подумать, а именно сюда!
- Что же это за странный инвестор? Рисковый?
- Серьезный инвестор с большой осторожностью идет в такую сферу, как российская торговля: у нее совершенно определенная репутация, и недаром. Конечно, можно обвинять "ЮКОС" в недостаточной прозрачности, но она на порядок выше, чем в фирмочке, торгующей автозапчастями. Или табаком. Или спиртным. Представьте себе торговлю водкой, и все сразу станет ясно. Здесь до половины контрафактной продукции, уход от налогообложения - обычное дело, низкая квалификация работающих, практически нулевая социальная защищенность... Полукриминальная среда, криминальная "крыша". А товар? Импортный. Даже отвертки тащим из Гонконга. Чего можно ждать от такого бизнеса? Он не разовьет экономику и не поднимет страну.
- Но все-таки не торговлей единой. Возьмите строительный бум...
- И по числу занятых, и по объемам производства строительный бизнес не конкурент торговле. Да и кто, например, возводит загородные коттеджи? Гастарбайтеры - нищие, забитые, бесправные. Кроме того, извините, это какой-то очень специфический бизнес. Жилья строится все больше, а покупается все меньше. И этот разрыв увеличивается. Здесь явно что-то не то... Так что ни малому, ни среднему бизнесу не по силам исправить структурные перекосы в экономике. Да он в этом и не заинтересован.
- Наверно, еще меньше заинтересован в этом крупный бизнес, командующий сырьевыми отраслями.
- О крупном бизнесе нам достоверно ничего не известно.
- Ну почему же? Он заявляет о себе открыто и нахально - покупкой английской футбольной команды или коллекции Фаберже.
- Такое бывает, и все же отвечать на вопросы социологов наши миллионеры будут только по приговору народного суда. Поэтому о состоянии, намерениях, самочувствии крупного бизнеса приходится судить по косвенным данным. У него, похоже, больше нет политических амбиций. В отличие от недавнего прошлого. Крупная буржуазия оказалась понятливой и правильно истолковала сигналы власти.
- Она не имела таких амбиций и в дореволюционной России. Господа капиталисты требовали от правительства не либеральных свобод, а протекционистских тарифов.
- Теперь наш крупный бизнес соответствует дореволюционной модели. Он озабочен главным образом "правилами игры". А вообще исторические параллели просто потрясают. Если взять статистику 1913 года, перепроверить ее по данным, приведенным в работах Ленина, свериться с расчетами тогдашних экономистов, можно получить любопытнейшие результаты. В лучшем случае доля крупной буржуазии, включая помещиков и царскую семью, не превышала в дореволюционной России 2-2,5 процента от общего числа предпринимателей. Этой цифре можно доверять: "акул" крупного бизнеса всегда очень мало. Всего же предприниматели самого разного калибра составляли около 15 процентов населения. На них-то и ложилась основная тяжесть по развитию капитализма, правда, в условиях, куда более благоприятных для бизнеса, чем сейчас.
Досье "РГ"
В России, по большому счету нищей, в 1913 году человеком с достатком считался тот, кто имел 1000 и больше рублей в год. Рабочий имел 240-250 рублей, крестьянин - вдвое меньше. Людей "с достатком" было порядка 700 тысяч - 0,5 процента населения. На них приходилось 20 процентов всех доходов. В массиве этих российских богатеев настоящий "крупняк" составлял всего 3,5 тысячи человек. На всю 160-миллионную страну!
- Похоже на нынешние пропорции, верно?
- Да, цифры абсолютно сопоставимы. И данные по дифференциации совпадают. Если применить к группе самых обеспеченных граждан дореволюционной России стандартные методы определения расслоения, то дифференциация окажется более чем 20-кратной. Точно такое же расслоение характерно для нынешней России. Сейчас у нас есть узкая группа очень богатых и узкая группа очень бедных людей. Между ними, понятно, пропасть. Но и внутри наиболее обеспеченной группы - а это, заметьте, те же 0,5 процента населения! - разница в доходах 20-кратная. И самого-самого "крупняка", по всей видимости, те же 3,5 тысячи. На всю страну!
- Это уже не просто параллель, не просто аналогия. Это клонирование. Воспроизведение социально-экономического генотипа. Вам не кажется?
- Действительно, сопоставимы численность населения, доля в нем предпринимателей, структура бизнес-сообщества... Даже надежды на него возлагались те же - вытянуть страну из нищеты и отсталости. И кто же должен был стать мотором развития? Кулак и лавочник.
- Значит, и иллюзии те же? Так сказать, генетические?
- Наверно, одна из них - иллюзия возможности всеобщего богатства за счет перераспределения. Ну, например, природной ренты, которая должна быть фантастически огромной, потому что сокровища страны несметны... Но упование на ренту - еще одна иллюзия. Академик Струмилин когда-то говорил, что наш резерв - хлеб. Однако если сейчас давать всем поровну, то завтра каравай уменьшится, потому что пайки окажутся слишком малы и у работников не будет сил работать. Так вот, сегодня наш каравай очень невелик, и если мы сейчас начнем делить его поровну, сражаться с дифференциацией, силой устанавливать социальное равенство, не отдавая себе отчет, каков исходный уровень, то на следующий год каравай станет еще меньше. А нам надо его увеличивать.
- Наши несметные сокровища - тоже миф? Но большинство россиян уверены, что мы просто не умеем распорядиться своими богатствами с толком. Ведь еще тысячу лет назад в летописи сказано: страна наша велика и обильна, а порядка в ней нет.
- Если в стране всего полпроцента обеспеченных граждан, то это беднейшая страна. Какой там расцвет 1913 года! Иллюзия развеялась очень быстро после начала Первой мировой войны, как только стало не хватать хлеба, хотя, как пишут, перед войной собрали богатырский урожай.
- Давайте посмотрим на советские годы. Богатыми их не назовешь, но ведь и с голода никто не умирал.
- Некоторые бывшие советские руководители высказывались в том духе, что после 1964 года, то есть после снятия Хрущева, минимальные нормы, установленные властью, соответствовали прожиточному минимуму. Берусь со всей определенностью заявить, что ни в 65-м, ни в 70-м, ни в 75-м никакие минимальные стандарты, например минимальная зарплата или минимальная пенсия, ему не соответствовали. Достаточно посмотреть, какие продукты мог купить пенсионер на 75 рублей пенсии, скажем, в 1975 году. Уровень потребления людей с таким и меньшим доходом был гораздо ниже норм, установленных сегодня. А эти нормы, скажем так, весьма жесткие.
Досье "РГ"
В 1918-1920 годах, в соответствии с расчетами академика Струмилина, прожиточный минимум определили в 2600 килокалорий в день. В среднем. Рабочему полагалось 3700 килокалорий. Сейчас трудоспособному мужчине полагается 2700 килокалорий, что достаточно лишь для лежачей "работы" на диване. Так вот, и в 1960, и в 1975, и в 1985 году доходов большинства населения не хватало, чтобы каждый день получать эти 2700 килокалорий. Доля продовольствия в бюджете рабочего или служащего не могла превышать 50-55 процентов: ведь надо было еще одеваться, платить за жилье, за услуги, ходить в кино и прочее.
- Известно, что хроническая, генетическая бедность сама себя воспроизводит и, чтобы сломать инерцию судьбы, нужно придумать нечто нестандартное...
- И это должна сделать активная часть населения, которая в основном и сосредоточена в бизнесе? Однако ни миллионерам, ни более-менее состоятельным гражданам не надо преодолевать инерцию бедности. Ее пытаются сломать бабули, торгующие у метро вязаными носками и сушеными грибами. Этих бабушек, кстати, Госкомстат причисляет к предпринимателям наряду с нефтяными баронами, покупающими Фаберже. Но на грибах да носках состояние не сделаешь, на них можно как-то держаться... Сколько звона по поводу "укрепления рубля", а ведь за 4 года, как показывают наши замеры, его покупательная способность упала вдвое, рубль конца 2003 года - это полтинник начала 2000 года. Официальная минимальная зарплата в 2003 году составляла 21,6 процента от прожиточного минимума трудоспособного. И ведь, заметьте, у большинства населения нет других источников роста доходов, кроме зарплат и пенсий. А реальные факторы их роста чрезвычайно слабы. Материальная база промышленности частично устарела, частично разворована, частично уничтожена, основные фонды не восполняются, они изношены больше чем наполовину. Чтобы сделать нашу промышленность конкурентоспособной, необходимо вложить в нее такие деньги, каких нет не только в стране, но и в мире.