Поделиться
На вопросы корреспондента "РГ" отвечает директор Независимого института социальной политики Татьяна Малева.
- Что такое социальная политика?
- Спросите экономиста, он скажет, что это политика перераспределения государственных финансовых ресурсов на социальные цели, то есть политика распределения госбюджета. И перечислит набор отраслей социальной сферы.
Спросите социолога, он станет рассуждать о нуждах семей, домохозяйств, индивидуумов. Спросите прохожих, они ответят: это все, что их окружает.
Но при всей размытости представлений о социальной политике нужно четко определять границы ее возможностей. Иначе возникают повышенные ожидания, которые не оправдываются.
- Например, ожидание высокой зарплаты.
- Это хороший пример. Многократное увеличение зарплаты в угоду социальным ожиданиям или требованиям кончается повышением себестоимости, цены продукции, она становится неконкурентоспособной на мировых и внутренних рынках, падает спрос, производство разоряется, и те самые работники, о которых мы позаботились, повысив им зарплату, оказываются безработными. Приоритет социальных параметров, без учета экономических, чреват вот такими перевертышами.
Россия сегодня относится к числу стран с низким уровнем оплаты труда, но одновременно это наше серьезное конкурентное преимущество в мировой экономике.
- В Конституции записано, что Россия социальное государство. Это похоже на правду?
- У нас очень много льгот на бумаге. Например, российские инвалиды имеют количество льгот, сопоставимое с Европой и Америкой. С одной стороны, это признак социального государства. Но щедрость "на бумаге" приводит к тому, что, выбирая, например, между пенсией по старости и по инвалидности, граждане предпочитают последнюю из-за большого пакета льгот. И вот число инвалидов начинает расти, а пирог, который делится между ними, остается таким же. В результате люди с тяжелыми формами инвалидности получают меньшую поддержку от государства.
Продекларирована, например, высокая квота для инвалидов на работе. По закону для них специально резервируются места. А в реальности на этих местах сидят "подснежники".
- Но ведь ситуация так переворачивается не только в России?
- Конечно, подобное происходит в любой стране. Форд корпорейшн, начиная сокращение и учтя все необходимые социальные и правовые табу: чернокожих сокращать нельзя, матерей-одиночек - тем более, инвалидов - само собой разумеется, оказывается перед необходимостью сокращать здоровых неженатых мужчин, с хорошим образованием, в возрасте от 30 до 40.
У социальной политики очень тонкие грани. С одной стороны, любое государство и общество обязаны заботиться о детях и стариках, о людях с ограниченными трудовыми и физическими способностями, с другой - видите, что выходит.
- В западных странах, в США например, меня лично потрясает не изобилие законов, защищающих матерей-одиночек или инвалидов, а реальное пространство удобного существования для тех же инвалидов. Однажды на фольклорном фестивале полицейский попросил меня отодвинуться, чтобы проехал инвалид, управляющий коляской одним подбородком. Нажимая на резиновую грушу, он спокойно доехал от дома до фольклорного фестиваля.
- Сегодня в США не примут в эксплуатацию ни один офис, если там не предусмотрены все удобства для инвалидов. А в Москве есть лишь один вход в метро для инвалидов - на станции "Алтуфьево". Парадокс, но у нас даже социальные учреждения, призванные решать проблемы инвалидов, не оборудованы пандусами. Люди, которым эти учреждения призваны помогать, не могут туда попасть.
- Какой же все-таки должна быть социальная политика?
- Мне кажется, надо держать синицу в руках. Под "синицей" я как раз имею в виду баланс между экономическими и социальными институтами, интересами различных социальных групп. Если какие-то интересы не учесть, такая политика рикошетом ударит по людям, нуждающимся в социальной помощи.
- А что представляют чиновники при словах "социальная политика государства"?
- Прежде всего набор отраслей социальной сферы - здравоохранение, образование... Сейчас как раз стоит задача перестроить эти институты. Государство старается сделать часть их услуг и функций негосударственными. Госполитика чаще всего сводится к тому, чтобы установить баланс государственного и негосударственного финансирования.
Мне кажется, что в этой политике нет самого главного - социальной экспертизы. Никто не просчитывает, не оценивает, что произойдет в результате уменьшения доли государственного финансирования и увеличения частного: улучшится ли качество услуг, доступность.
Была предпринята попытка социальной экспертизы при разработке нового Трудового кодекса. Но она не успела, Трудовой кодекс слишком быстро приняли в третьем чтении. А выводы у экспертов были очень интересными: если работодатель будет выполнять все, предписанное законом, новый ТК обойдется ему "дороже", чем старый. А ведь ТК принимался как с целью защитить работника, так и с намерением сделать более свободным работодателя. Хотели создать для него широкое поле для вариаций и реакций на изменяющуюся конъюнктуру, а получилось наоборот.
- Но, похоже, люди потихоньку, не дожидаясь высоких решений, переходят в сферу частных социальных услуг.
- Только в этой сфере запутанные, неясные правила игры. Причем для всех - и для социальной сферы, и для населения, и для государства. Устанавливаются параллельно формальные, полуформальные, теневые практики. Неформальные платежи, например врачам, это карманное финансирование медицины народом.
- А чем оно плохо?
- Тем, что здравоохранение не развивается. Частное финансирование должно быть открытым.
- Какая часть населения России нуждается в социальной помощи?
- В первую очередь в ней нуждаются бедные. Если социальная политика не способствует сокращению этой группы, это плохая политика. Кроме того, важно понять, сколько в России бедных. Разброс оценок очень велик - от 7 до 70 процентов.
Социальная структура российского общества сегодня выглядит так: богатые составляют, по нашим исследованиям, 2-3 процента, средний класс - 20 процентов, бедные - 10. А 70 процентов составляют класс "ниже среднего", из которых 33 процента имеют шансы присоединиться к среднему классу, а 37, наоборот, рискуют оказаться бедными.
Мероприятия социальной политики в такой ситуации должны быть направлены на адресную помощь бедным. И на стимулирование "промежуточных людей" из класса "ниже среднего" к переходу в средний класс.
- Это нужно стимулировать?
- Очень долго держалось такое представление, что экономический рост в стране сам со всем этим справится. Однако пока экономический рост только увеличивает доходы существующего среднего класса. А "промежуточные люди" заморожены в своем положении. Это - люди, выброшенные из ситуации, не участники, наблюдатели.
Тот тип экономического роста, который идет в последние годы (немодернизационный рост), по моему мнению, приведет к социальной стагнации. Взрыва, конечно, не будет. Но будет социальная консервация: вот группа, которая может себе позволить многое, а вот - которая не может себе позволить ничего.
- Как же можно стимулировать переход "промежуточных людей" в средний класс?
- Я думаю, прежде всего через доступ к качественному высшему образованию. Не всем сестрам по серьгам надо раздавать, не каждому, кто хочет поступить в вуз, предоставлять такую возможность, это только девальвирует высшее образование. Но человеку из класса ниже среднего, имеющему хорошие способности, предоставлять возможность учиться... В том числе и за рубежом. Качественное образование дает возможность в будущем выйти на престижный рынок труда. И замкнутый круг разрывается, человек из законсервированных 70 процентов переходит в средний класс.