Поделиться
Вакуумные речи
- Георгий Георгиевич, какого рода политическая речь утвердилась сегодня в России?
- Попытаюсь обрисовать типы современных политических речей. Во-первых, у нас по-прежнему сильна "инструктивно-торжественная риторика". Ее реальный адресат - номенклатура чиновников, в большинстве речей именно ее инструктируют и одновременно перед нею отчитываются. Но раз это все публикуется, появляется в газетах и Интернете, стало быть, есть и второй адресат - народ. Однако обращенности к народу в таких речах как раз и нет. Есть чисто бюрократическое стремление перечислить какие-то пункты, отчитаться по каждому из них, дать инструкцию и подпустить торжественности. В таких речах никогда не бывает главной гражданской идеи. Есть мелкие проблемы и канцелярский язык: наши политики любят говорить в жанре отчета перед министерством и ведомством.
- Но сейчас, когда идут выборы в Госдуму, обращенность к народу - главный момент в политической речи.
- В таких случаях на первый план обычно выходит "риторика приманок" - всевозможных обещаний избирателям. Это тоже ущербная риторика, поскольку в ней нет убеждения как такового. Есть выкладывание приманок перед избирателями. Сначала разузнается, чего избиратель хочет, проводятся соцопросы, фокус-группы. А затем полученные ответы "хочу хорошую пенсию, отремонтированных дорог, отлаженного ЖКХ" повторяют один за другим разные кандидаты независимо от политической платформы. Спросили у народа: что ему нужно? - пообещали, "я тебе дам". Аргументации никакой нет.
- Это обрекает на скуку. Но ведь есть попытки игры с языком?
- Да, есть еще "риторика трюков". Когда нанятая на выборы PR-фирма хочет показать, что деньги ей платят недаром, и прибегает ко всяким изощренным формам - рекламным слоганам, каламбурам, стихам. Но изощренное не значит эффективное. Например, "Проголосуй за товарища Зю, выбери правды и мира стезю" звучит как садистский стишок. И вряд ли это может принести реальную пользу товарищу Зю. Риторика трюков редко бывает уместной. Чаще всего это просто выстрел в воздух, фейерверк такой.
Еще у нас весьма популярна "риторика обличений" - то, что мы привыкли называть "черным пиаром". Обличительная позиция прочно укоренена в русской культуре, у нас всегда были оппозиционеры, правдолюбцы. Но настоящие правдолюбцы были людьми с гражданской репутацией, с высоким личностным статусом.
В оппозиционной риторике, однако, еще с дореволюционных времен была заметна слабость аргументации. Требовалась смелость, чтобы возразить. Попробуй скажи "Долой советскую власть!". Смелость большая, а смысл не самый глубокий: ну "долой", и что дальше? Власть же в России никогда себя серьезно не защищала аргументами, потому что надеялась на силу. И оппозиция не разрабатывала серьезной аргументации, потому что уповала на смелость. Поэтому большинство обличений до сих пор выглядят наивно: "Я хочу прийти к власти, чтобы дать вам всевозможные блага, а он хочет, потому что вор и плохой человек".
Самое главное - во всех этих видах современной риторики, а точнее псевдориторики, нет защиты от возможных контраргументов. Речи говорятся в вакуум.
Вот тебе анафема
- Но сейчас идут предвыборные дебаты. Они предполагают и контраргументы, и защиту против них.
- В принципе, политические дебаты - хорошая форма, поскольку она предполагает открытую состязательность. Важно только, чтобы вместо столкновения аргументов это все не превратилось в технику актерского мастерства.
- Но ведь есть и такой, например, жанр, как политическая листовка?
- Это тоже реплика в вакууме.
- Заказные статьи?
- То же самое. Самовосхваление или ругань без всяких правил. Никакие нормы не выдерживаются - ни грамматические, ни этические.
- Иногда противники не хотят слышать друг друга.
- Неумение слышать другого - это вообще очень давний бич нашей риторики. О подобном явлении академик Аверинцев как-то писал как о взаимном анафематствовании. Анафема тебе! А вот и тебе анафема. Не выходит спора, сближения, поиска общей для всех позиции, нет аргументации, нет прояснения. А ведь главная риторическая задача - это именно прояснение. Даже торговая реклама, которую принято ругать, что-то проясняет, сообщает какие-то полезные сведения. А политические дебаты часто ничего не сообщают.
- Престиж пиара в России сейчас очень низок?
- Его у нас никто не воспринимает в широком, изначальном смысле как продвижение каких-то идей. Он ассоциируется прежде всего с нечестным воздействием на психику.
- Насколько удачен, по-вашему, западный PR?
- В тех странах, где возникла идея пиара, всегда был выше уровень риторической грамотности политиков и журналистов. Я слышал обрывки одного из выступлений Шварценеггера - это полноценная риторика. Он говорил очень убежденно. Обыгрывал идею терминатора, говорил, что будет терминировать то, другое, третье - пользовался анафорой (повторами). Было видно, что человек говорит на подъеме. Что его приподнятый эмоциональный тон соответствует его логической убежденности. Он употреблял риторические фигуры, а это вообще признак взволнованной, приподнятой речи. Как у Мартина Лютера Кинга, помните, повторялось: "У меня есть мечта"?
- Но у нас сейчас время занижения всякого пафоса.
- Нам действительно не дается высокий стиль. Он скомпрометирован советским, а теперь уже и постсоветским временем.
Стояние в слове
- Но ведь у нас исторически было хорошее торжественное красноречие.
- Но это была не ораторика - переубеждение, а гомилетика - проповедь. Древнерусское торжественное красноречие было воистину прекрасным "стоянием в слове". Сейчас отголоски этого можно найти разве что в церковной проповеди. Чертами такого красноречия обладала и нравственная проповедь русских писателей. Но это все закончилось в начале XX века. Казалось бы, современная "державная риторика" должна была наследовать торжественному красноречию. Но она быстро сбилась на ругательный тон, и вместо того чтобы говорить о великой России, говорит о ее тайных и явных злобных врагах. И мельчает. Высоты не получается. А она нужна. Нужна красота политической речи. А сейчас ее нет совсем. Ни у кого в России.
- Ни у Явлинского? Ни у Чубайса? Ни у Путина?
- Ну какая может быть красота в инструкциях? В призывах увеличить ВВП в два раза?
- А для чего нужна красота?
- А это единственный камертон, при помощи которого можно настроить какой-то общий разговор, обозначить этическую и даже языковую норму, задать образцы публичного поведения. Что, например, может заставить нас правильно говорить по-русски? Только образцы, оставленные великой русской литературой, где все красиво и убедительно.
- Слова каких политиков вам запомнились с этой точки зрения в нынешней предвыборной кампании?
- Сейчас у нас нет прецедентных высказываний. А те, что есть, - это курьезы. До сих пор очень популярны слова Черномырдина: "хотели как лучше...", "чревато боком". Эти фразы у всех на слуху, они нас объединяют. Но ведь когда-то повторяли фразы Пушкина и Грибоедова. И это задавало общий тон.
- А кто сегодня его задает?
- Многие считают, что в современном обществе языковую норму задают СМИ, прежде всего телевидение. И это так. Но газетам и телевидению трудно задать общий тон. Они все время в текучке, в узком контексте, им трудно посмотреть на жизнь сверху и со стороны. Язык СМИ не способствует тому, чтобы различать тонкие смысловые нюансы. Поэтому мы можем разучиться передавать в речи какое-то сложное содержание. Уплощенный язык газет и телевидения хоть и становится всеобщим, зачастую не способен передавать нюансировки смысла. Все подстрижено.
И вот получается такая вредная альтернатива - либо интеграция на базе каких-то очень примитивных стереотипов. Или - дезинтеграция, уход в свою тусовку. Сижу в своем коконе, чувствую себя уютно, могу в узком кругу говорить на любимые темы. Но выхожу на улицу и обращаюсь к незнакомому человеку на каком-то страшно примитивном языке.
Вот такое состояние и "чревато боком", т.е. культурным и экономическим распадом.
Лекарство от любви
- В такой ситуации мало надежды, что выкристаллизуется национальная идея? Ее ведь нельзя задать сверху.
- Задать ничего нельзя, тем более национальную идею. Но "естественным ходом" тоже ничего не складывается. Задать нельзя, но можно культивировать. А у нас вместо культивирования в моде манипулирование и имитация. Мне в одной пиаровской фирме заявляли: вот вы говорите "риторика связана с ясностью", а зачем нам ясность, наша задача бабушке мозги запудрить, и мы все равно их запудрим.
- Кто должен поправить эту ситуацию? Как-то не хочется, чтобы этим занималось государство. Может быть, культурное сообщество?
- С культурным сообществом у нас совсем плохо, оно слишком сосредоточилось на власти. Государство для интеллигента стало главной точкой отсчета, он так или иначе все время с ним тягается. Либо в оппозицию становится и фрондирует, либо выслуживается, либо делает вид, что выслуживается, а сам держит кукиш в кармане.
В чем пересечение интересов интеллигенции и государства? И государство, и интеллигенция заинтересованы в том, чтобы не развалилась страна, не распалась культура, чтобы русский язык не растащили на диалекты и все мы не разбрелись по своим углам. Но методы у нас совершенно разные. И никому наши методы не надо навязывать "там, наверху". Потому что невозможно озаботить чиновников, даже самых добросовестных, гуманитарным подходом к жизни. Любое обращение интеллигенции к чиновникам закономерно будет профанировано этой средой. И не по злой воле: чиновники все время заняты решением текущих вопросов.
- Мне как-то известные правозащитники с таким удовольствием рассказывали о встрече с Президентом.
- Это роман с властью. Все, как в обычном романе - записочки пишут, рвут, дуются, ревнуют. Это отнимает все силы. Влюбленные уже не могут полноценно осуществлять своих "производственных функций". Потому что все время гадают: а что Он (президент) подумал, а что Она (интеллигенция) сказала. Тут нужно лекарство от любви, т.е. другой роман - с народом.
- Роман с народом - это, во-первых, антитусовочная позиция?
- И, во-вторых, стремление решать проблемы, не оглядываясь на власть. У нас сейчас много необразованных людей. Не надо стучаться в высокие кабинеты и просить денег на образование. Надо вообще забыть про высокие кабинеты. Эту любимую надо забыть! Нет ее. А думать надо о том, что мы можем сделать своими силами, но и своими методами. Ведь до революции интеллигенция вела свою общественную жизнь. Существовали всевозможные комитеты, общества. Революционеры, разумеется, статья особая. Речь не о них. Повседневные общественные хлопоты - это и есть гражданское общество. Для меня магистральная линия русской интеллигенции - это линия, идущая от Пушкина к Чехову. Не мог Пушкин написать трактат
"Как нам обустроить Россию". Ну не должен он ее обустраивать! Вот он ее никогда и не обустраивал. Зато с блеском решал свои задачи: думал над масштабнейшими проблемами, жил в едином ритме с европейской культурой. В результате создал образцы национального языка и национальной литературы.