Поделиться
Сеанс шел в абсолютной тишине, которая взорвалась на финальных титрах шквалом аплодисментов. Старожилы говорят, что такого здесь не было со времен, когда 41 год назад публика Венецианского фестиваля вот так же стоя приветствовала явление новой звезды мировой кинорежиссуры - Андрея Тарковского с его фильмом "Иваново детство". История повторилась: ровно четверть часа продолжалась овация, зрители восторженно орали, а те, кто оказался ближе к съемочной группе, ринулись пожимать руки режиссеру Андрею Звягинцеву, оператору Михаилу Кричману и обнимать счастливого Ваню Добронравова, сыгравшего в фильме своего тезку Ивана. Про "Возвращение" давно говорят о том, что картина родилась под счастливой звездой: теперь многие здешние журналисты даже в совпадении имен (снова Андрей снял фильм снова о мальчиках, одного из которых снова зовут Иваном) видят добрый знак.
"Возвращение" - это шедевр" - под таким заголовком итальянская "Коррьере делла сера" напечатала восторженную рецензию на российскую конкурсную картину. "Если фестиваль способен предъявить хотя бы один сюрприз, подобный фильму Звягинцева, он уже отметает скучные ритуальные жалобы на средний уровень прочих картин", - пишет газета. "Невозможно представить, что в ближайшую субботу мы не увидим имя режиссера в списке награжденных", - прогнозирует "Коррьере делла сера".
Как и следовало ожидать, многие заинтригованы побочной, уведенной в туман линией сюжета. Вопрос: что за клад откопал герой на острове - был на пресс-конференции первым. Но, похоже, никто не считает эту недосказанность недостатком картины и все готовы принять предложенные режиссером условия игры. "Фильм не затрагивает социальных материй и, мне кажется, представляет мифологический взгляд на жизнь", - пишет автор ежедневного журнала Ciak. Немецкий киновед Ганс Шлегель, отобравший "Возвращение" в конкурс Венецианского фестиваля, крайне этим горд. Он считает картину Звягинцева предвестием новой волны российского кино, причем ее грядущие пророки "будут идти вперед, оглядываясь назад, в 60-е годы, когда ваше кино блистало мастерством". Как рассказал Шлегель корреспонденту "РГ", в этом году ему было из чего выбирать в России и некоторые вполне достойные фестиваля ленты не попали в Венецию только потому, что не успели к обозначенным срокам.
Наутро стало ясно, что реакция на картину не столь однозначна: в рейтингах прессы ее оценки колеблются от единицы (Il Manifesto) до четверки (Nuova Venezia, Il Foglio), в рейтингах публики - от единицы до "четырех с половиной", но все равно фильм входит в группу лидеров. По данным, приводимым журналом Film Daily, оценки нашего фильма у критики колеблются от 6 до 10. Средний балл - 8.
Такой разброс оценок нормален для любого сколько-нибудь сложного произведения, которое требует от зрителя добровольного интеллектуального и эмоционального труда. Здесь ситуация с "Ивановым детством" тоже повторяется с симптоматичной точностью.
Однако успех разгорается, и нешуточный. Объявлено, что в ноябре картина выйдет в итальянский прокат. Как сообщил, отвечая на вопрос о бюджете ленты, ее продюсер Дмитрий Лесневский, фильм уже на самом старте с лихвой вернул вложенные в него деньги: его купили более тридцати стран, причем интерес нарастает, крупнейшие прокатные фирмы обрывают телефоны дистрибьютора Раисы Фоминой, наперебой стремясь заполучить русскую сенсацию в свои кинотеатры. Такого не было за всю историю нашего кино, и уже ясно, что без призов мы не уедем.
А тем временем вне конкурса здесь показана еще одна примечательная лента - фильм классика итальянского кино Бернардо Бертолуччи "Мечтатели" (I sognatori). Создатель "Конформиста" и "Последнего танго в Париже" после серии суперэпических лент "ХХ век" и "Последний император" снова вернулся к габаритам, соразмерным человеку. Он сделал ностальгическую картину о времени студенческих волнений в Париже, когда новая сексуальная революция причудливо переплелась с краснознаменной вакханалией французских "левых". Это было еще и время повального увлечения кинокумирами: молодежь десятки раз смотрела любимые фильмы и знала их наизусть, как Библию.
На этом фоне калифорнийский юноша, обалдевший от Парижа и бредящий кинематографом, получает приглашение от случайно встреченных в Синематеке молодых людей - брата и сестры - пообедать у них дома. Родители куда-то уезжают, и Мэттью остается ночевать. Всех троих объединяет любовь к кино, их постоянная игра - сымпровизировать сцену и угадать, из какого она фильма. Мифология экрана смешалась в их головах с реальностью, они действительно классические мечтатели-романтики, живущие в своем закапсулированном мире, что частично объясняет неумеренную политическую активность поколения. В этом мире отменены условности и границы, там хотят делать любовь, а не войну, но ради этого готовы идти на насилие. Хотят жить импульсом: любое желание нужно немедленно удовлетворить и строгий американский юноша, воспитанный в пуристских традициях Нового Света, поначалу ошеломлен нетрадиционными отношениями между сестрой и братом, а потом оказывается вовлечен и в эту игру, где тоже нет границ между любовью, прагматичным сексом и подростковой обостренной чувственностью. Все эротические мотивы, богатая коллекция которых представлена в творчестве Бертолуччи, здесь собраны воедино и заставляют некоторых критиков говорить о старческом вуайеризме, которому подвержен 63-летний режиссер. Но вполне откровенная картина не страдает ни пошлым любопытством, ни слюнявой сентиментальностью - она выписана чистой прозрачной акварелью, какая была характерна для Пазолини, с которым Бертолуччи сотрудничал в юности.
Пока в рейтингах лидируют "Прощай, "Дракон Инь" из Тайваня (у критики) и "Затойчи" из Японии (у публики). До подведения итогов Венецианского фестиваля остается один день.